Диармайд. Зимняя сказка
Шрифт:
На вешалке висела шубка Фаины, на кресле остался лежать ее шарф. Изора посмотрела на этот шарф – крупной вязки, самодельный, больше говорящий о жизни девушки, чем даже стихи, – и сняла с шеи продолговатый зеленый кулон на длинной цепочке.
Изора любила работать с маятником. Любой предмет, подвешенный к нитке, веревке, струне, петля которой обхватывала средний палец, сразу и бесповоротно влюблялся в Изору, делался ее преданным рабом и подсказывал то, чего другому ни за что не раскрыл бы: не только кружил или раскачивался взад-вперед
Вытянув руку с цепочкой так, что кулон почти касался шарфа, Изора окаменела. Дара с интересом следила за острым камнем. Он чуть качнулся – и вдруг пошел описывать довольно широкие круги.
– Шанс есть! Ну, вот что, – сказала, поймав кулон в ладонь, Изора. – Мы с тобой мужскую ласку знаем? Хотим? Получаем? Вот пусть и она получит!
– Единоразово?
– Хоть так!
Изора готова была отстаивать свое решение до последнего.
Такой Дара свою крестницу еще не видывала. Да и неудивительно – там, где они встречались, было не до работы, сейчас же Изора занималась своим ремеслом, мало беспокоясь о производимом впечатлении.
Стала ли она другой за то время, что работает самостоятельно? Такой вопрос задала себе Дара – но с ответом решила подождать.
– Хорошо. Ты так решила. Но в одиночку ты ни черта не сделаешь. Если, конечно, ты действительно хочешь помочь Фаине.
– А ты, крестная?
– Не обо мне речь. Прежде всего, нужно посмотреть, что тут можно сделать РЕАЛЬНО. Нужно поработать с ее эфирным телом.
Изора открыла было рот, но промолчала.
Дара же считала ее мысль примерно так же, как если бы Изора произнесла слова вслух и с безукоризненной дикцией.
– С эфирным телом лучше всех работает Сана, выправляет его, а потом подстраивает под него физическое. Но к Сане я обращаться не буду! Мы поссорились не на жизнь, а на смерть. Она же моего ребенка подставила! Ты это знаешь, крестная, и ты же наводишь меня на мысль о необходимости мириться? Когда примирение невозможно?!
– Я попрошу Сану посмотреть ее, – ответила на эту мысль Дара. – Ты найдешь самые сильные заговоры и ритуалы на усиление женской привлекательности, подвесишь ей астральный маячок. Зазывы вроде этого, помнишь, «беда лиха, отдай жениха», – тоже на твоей совести. А я выберу подходящее время и изготовлю талисман.
Дара умела мастерить довольно сложный талисман, способный отвести глаза и одурманить самого бдительного мужчину – если только этот мужчина соответствует женщине по гороскопу.
Сложность заключалась в том, что рисовать знаки следовало по памяти. Чтобы талисман заработал, он должен был быть выполнен только непрерывными линиями – а когда срисовываешь, так не получается.
Не дожидаясь, чем окончится гадание на Таро и каков будет прогноз, она попросила Изору забрать ее сумку домой, пообещав, что придет к ужину. А сама отправилась вызывать
Зов, который послала Дара, уже почти подойдя к дому крестницы, сразу же вернулся ответом. В окошке четвертого этажа шевельнулась штора, а несколько минут спустя Сана уже выбежала в подъезд, накинув шубу поверх халата, навстречу крестной.
– Ты с ума спятила, – сказала ей Дара. – Простудишься!
Точно так же ворчливо предостерегала ее саму старая Эмер.
– Я вчера звала тебя, звала! Ты не отвечала! Постой! – Сана удержала крестную. – Там у меня сидит Кано!
– Кано?
Тут только Дара вспомнила, что Изора что-то ей толковала про рыжего целителя, но вскользь – полагала, видно, что если Дара захочет о нем знать, то сама начнет расспрашивать, если же не задает вопросов о своем бывшем любовнике – то нужно соблюдать деликатность. Дара же как раз собиралась расспросить подробнее – но тут появилась Фаина, и мысль о Кано совершенно естественно вылетела у нее из головы.
– Ну да, он тут у нас остался. В Изоркином салоне подрабатывает. Но не перетруждается.
– Это я знаю. Так что, у тебя с ним что-то получается?
Дара имела в виду – раз уж он тут не просто остался после Йула, а поселился у тебя, то, наверно, вы ведь не порознь спите?
– А не понять, – беззаботно отвечала Сана. – Если ты не против с ним там увидеться – то пойдем!
– Нет, – подумав, сказала Дара. – Это даже хорошо, что ты меня в подъезде встретила. Он будет себя чувствовать очень неловко. Как у него дела в салоне? Изорка ему много клиентов подбросила? Ох, про него-то я и забыла!
Мобилизовав все силы для решения Фаининой проблемы, она не подумала, что и Кано кое-что умеет. А он в свое время увлекался астроминералогией и мог подобрать девушке камни, усиливающие привлекательность и даже способные пробудить ее собственную чувственность – что в соответствующую минуту немаловажно…
Быстренько рассказав Сане о Фаине, договорившись с ней насчет визита девушки, Дара искренне расцеловала крестницу и совсем уж собралась выскакивать из подъезда, но Сана удержала ее.
– Я страшно хочу потрепаться с тобой, крестненькая! Мне есть что рассказать. Ты, наверно, до сих пор не понимаешь, что было тогда, на Йуле, и почему я полезла разбираться с Фердиадом…
– Молчи, – приказала Дара. – Не называй этого имени.
– Делать ему нечего – сидеть и слушать, не назовет ли его какая-нибудь дура. Так вот…
– Я тебе еще раз говорю – чем меньше ты будешь вспоминать Фердиада, тем лучше! – Дара взяла Сану за плечи и та преданно уставилась ей в глаза.
Из всех своих учениц и крестниц эту она не то чтобы больше полюбила – формальных признаков любви и нежности, которые кишмя кишели в отношениях с Изорой, между ними не наблюдалось. Но Дара знала, что там, где для Изоры нужен целый монолог, Сана поймет с полуслова. И еще чуяла в ней полнейшую неспособность к предательству.