Дикари Гора
Шрифт:
– По приказу наших владельцев, - сказал Тыква, - Вы должны быть взяты, как есть, в ярме и голой, в загон.
– В загон? – удивилась она.
– Да, в одиннадцатый сад, в наш дом, - объяснил Тыква.
– Вы будете счастливы там, - добавил другой из Ваниямпи.
– Все мы будем счастливы, - поправил следующий.
– К несчастью, Вы должны быть будете идти за нами на привязи, через степь, раздетая и в ярме, как если бы Вы были простой гореанской рабыней, чьё рабство отмечено клеймом.
– И, несомненно, я доставлю Вам большое удовольствие в этом походе, едко
– Мы будем с нетерпением ждать удовольствия от Вашей компании, -сказал один из них.
– Я понимаю, - добавила она.
– Я не думаю, что Ты на самом деле понимаешь, - усмехнулся я, - по крайней мере, пока ещё не понимаешь.
– Не бойтесь. Если время от времени на Вас и будут смотреть, то только с полным достоинством и уважением, - постарался успокоить ей Тыква.
– Мы не будем даже смотреть на Вас, по крайней мере не пристально, -поддержал ещё один.
– По крайней мере, пока Ваш грех не будет скрыт, - добавил ещё один.
– Грех? – удивлённо, спросила девушка.
– Ваша красота, Ваша привлекательность, - объяснил кто-то их них.
Потом Ваниямпи заговорили все сразу:
– Не все Одинаковые, те, у кого есть такая неважная и незначительная черта, такая как женственность, будут рады вашему появлению.
– Таким образом, Вы можете заставить их чувствовать, что они не такие же как Вы, или, что Вы не то же самое, что и они.
– Они не хотели бы этого.
– Греховно заставлять людей чувствовать, что они - не такие же.
– Поскольку на самом деле, все равны.
– Конечно.
– Также Одинаковых, тех, у кого есть такая незначительная и неважная черта, как мужественность, это может обеспокоить. Это может вызвать у них определенные виды желаний, объяснил Тыква.
– Не у меня, - заявил один из Ваниямпи.
– Только не я, - тут же отозвался другой.
– У меня никогда не было таких желаний.
– Но не все мы, - предупредил Тыква, - столь, сильны и хороши, как Морковь и Капуста.
– Что до меня, - сказал другой, - то я считаю, что такие вещи не имеют совершенно никакого значения.
Ваниямпи отозвались хором восхищения.
– И не как Бобы, - добавил Тыква.
– Но для некоторых из нас Ваша здоровая внешность может быть чрезвычайно тревожащей.
– Она делает меня больным, - признался кто-то.
– Да, мне тоже становится плохо, когда я смотрю на неё, - поддержал товарища другой из Ваниямпи. – Меня приподняло, когда увидел её в первый раз.
– Она и меня тревожит, - прошептал кто-то ещё.
– Я признаю, это «Честной исповедью», - торжественно сказал Тыква. – И поздравляю вас за вашу искренность и правдивость. Дальнейшая ваша задача состоит в том, чтобы добиваться совершенства.
– Да, - покаянно проговорил один из овощей.
– Возможно, если бы мне разрешили смотреть на это чаще, то я мог бы самостоятельно справиться с этим.
– Лучше посвящай себя трудной, отнимающей много времени и занимающей ум работе, - осадил его Тыква.
– И почаще купайся в холодных ручьях, - посоветовал Морковь.
Парень понурил голову. Я не обвинял его. Я и сам не любил купаться в холодных ручьях. Я
В конце концов, обязан ли свободный мужчина, натирать сам себя маслами, самостоятельно счищать грязь со своей собственной кожи и, да ещё и самостоятельно вытираться полотенцем? А зачем же тогда вообще нужны рабыни?
– Вы видите, - сказал Тыква связанной девушке, - Ваша внешность, даже если бы она не выглядела такой здоровой, вызывает у некоторых из нас определенные мысли и чувства. Она может даже вызвать движения в наших телах. Оставаться Одинаковыми при этом становится затруднительно. А это грех для нас не быть Одинаковыми.
– Поскольку мы - Одинаковые, - добавил Капуста.
– Все это знают.
– Исходя из всего сказанного, раз Ваша внешность может вызвать грех, и она уже вызывает грех, значит, она греховна, - сделал вывод Тыква.
– А ещё, - пробормотал Бобы, - она может отвлечь от действительно важных вещей.
– Таких, как оставаться Одинаковыми, - сказал Капуста.
– Да, - заключил Тыква.
Девушка дрожала, убежденная, что она, возможно, была в присутствии сумасшедших.
Сумасшествие - интересное понятие. Некоторые полагают, оно зависит от правил установленных в обществе на данном отрезке времени. Таким образом, в стране безумцев именно нормальные будут считаться сумасшедшими. Молчаливое согласие с временными аксиологическими правилами, конечно не единственный возможный абстрактный подход к подобным вопросам. Другой подход - это представить себе мир, совместимый с действительностью и благоприятный человеческой природе, мир, в который наука могла бы быть свободной, мир, в котором правда не будет противоречить закону, мир, рождённый не для вреда, деформации и страданий человечества, а для его удовлетворения.
– Не надо бояться, - успокаивал Тыква пленницу, - Как только мы доберёмся до нашего загона, Вы будете прилично одеты.
– Так же как Вы? – спросила она, с отвращением рассматривая длинные, серые, грубые и неуклюжие платья, надетые на Ваниямпи.
– Такая одежда помогает нам подавить наши желания и быть скромными, -объяснил один из Ваниямпи.
– Они напоминают нам, что мы все Одинаковые.
– Что все мы, что бы мы ни говорили и не делали, ничто, но Ваниямпи.
Мне показалось, что это имело смысл. У человека есть стремление быть последовательным, независимо от того, из каких эксцентричных исходных условий он может выйти, но обычно он будет вести себя по жизни, таким образом, который приличествует его одежде. Так что, английское выражение, что одежда делает человека, имеет глубокий смысл
– Уж лучше, быть раздетой и с кожаными ремнями на шее! – возмущённо, сказала девушка.
– А что делают в вашем загоне с теми, кто не Одинаковый? – задал я вопрос Ваниямпи.
– Мы пытаемся преобразовать их. Мы уговариваем их. Мы рассуждаем с ними.
– И что бывает, если Вы не можете убедить их в своей одинаковости? Я спросил.
– Тогда мы изгоняем их из загона, умирать в Прериях.
– Это горько для нас, поступать подобным образом.
– Но это должно быть сделано.