Дикари

Мож Роже

* * *

Когда они находились в нескольких километрах от цели, Котий разделил свой отряд на две части. Он не хотел показывать обитателям поселка, какие силы находятся в его распоряжении. Ветераны ушли дальше по горной дороге с заданием найти место для лагеря и ждать там развития событий. Каждый день они должны были посылать разведчика к содержателю харчевни Литиасу или к нему, Котию, который поселится у того вместе со старухой, Хэдунной и остальными: кто-то, якобы за покупками, будет приходить в поселок, получая приказы и узнавая о ситуации.

Оставшаяся

часть отряда подъехала к неприглядного вида харчевне и лавкам, которые и ожидал встретить Котий в подобном месте; они располагались прямо напротив больших въездных ворот военного лагеря. Предположив, что здание побогаче на вид принадлежит Литиасу, Котий подошел к дому и спросил у двенадцатилетнего раба, одетого в потрепанную несвежую блузу, на месте ли содержатель харчевни. Раб неторопливо пошел к полуразвалившимся служебным помещениям, находившимся позади харчевни, и вскоре из одного из сараев появился Литиас.

Он посмотрел на Котия с преувеличенным вниманием человека, привыкшего к разного рода деликатным делам, при которых надо было уметь с первого взгляда определять, с кем имеешь дело.

– Ave! – сказал Котий. – Не можешь ли ты мне и моим людям сдать на несколько дней комнаты?

– Конечно могу, – ответил он, переводя взгляд со сморщенной старухи, которая тем не менее была хорошо одета и увешана драгоценностями, добытыми Котием, на красивую брюнетку Хэдунну с золотым браслетом на щиколотке, указывавшим на то, что она находилась ближе к спальне, чем к кухне.

Он осмотрел также персов Тоджа, которые стояли рядом со своими повозками, стараясь придать благодушный вид своим от природы свирепым лицам.

– Мы приехали, чтобы закупить серу. Мои рабы – с Востока, где я долгое время занимался торговлей.

– Я вижу, – ответил тот. – Вам дадут на чем вы сможете спать наверху. – Он имел в виду второй этаж над харчевней, где, как казалось, под самой черепичной крышей располагались каморки. – Я предполагаю, что ты хочешь получить отдельную комнату для себя и твоей спутницы?

– Она не моя спутница. Посели ее с бабушкой.

Литиас удовольствовался этим объяснением, хотя, как понял Котий, полностью оно его не удовлетворило.

– И много серы ты хочешь закупить? – спросил содержатель харчевни, провожая Котия в конюшни, чтобы тот увидел, где будут стоять его мулы.

– Достаточно. Я думаю заняться торговлей серой и продавать ее за границу. Так что я регулярно буду сюда приезжать со своими людьми.

– Неплохо будет сделать запасы, – предположил Литиас. – Я думаю, что цена на серу поднимется. А во всей Южной Италии только один этот рудник. В Африке их нет. Пойдем выпьем чего-нибудь, – добавил он, когда они возвращались к харчевне, – я приглашаю, ведь ты гость.

Он провел ветерана под навес, устроенный с задней стороны харчевни, где сейчас была тень и откуда открывался вид на залив и зеленые окрестности Геркуланума и Помпеи. Они были одни, и Котий не сомневался, что его собеседник хочет воспользоваться

этим, чтобы выведать побольше о том, чем именно собирается заниматься его новый клиент на склонах Везувия.

Мальчик-раб тотчас, не дожидаясь приказания, принес вина и два оловянных кубка, наполнил их и ушел. Котий выпил глоток, вытер рот тыльной стороной кисти и начал разговор с обычных расспросов.

– И как идут дела на этом руднике? – спросил он.

– Для тех, кто под палящим солнцем отбивает серу киркой, дела идут не очень хорошо, – ухмыльнулся Литиас.

– Так это тяжелая работа? – спросил Котий.

– Еще какая. Человек может там проработать самое большее пять лет. Но еще до этого все теряют зрение...

– И никогда никто не убегал?

– Это невозможно. За ними слишком хорошо следят, они закованы в цепи и все такое.

– То есть человек, попавший туда, никогда больше не выходит, – заключил Котий.

– В принципе нет, – сказал Литиас и налил еще вина в уже почти пустые кубки.

Он сказал «в принципе». Котий еще раньше объяснил, что молодая рабыня – не его спутница. Разговор становился двусмысленным.

– Почему ты сказал «в принципе»? – спросил бывший легионер. – Разве есть и такие, что выходят?

– Бывают помилованные, но такое случается не часто. Большинство тех, кто там работает, просто отбросы общества, судьба которых никого не заботит.

Котий выпил большой глоток, чтобы продолжить разговор.

– А как ты считаешь, если заниматься делом одного из тех, кто там содержится, то можно его вызволить?

– Это надо выяснять в Риме, – ответил Литиас. – Если Тит Цезарь кем-нибудь заинтересуется, – смеясь, добавил он, – то уверен, что он сможет его вызволить...

Котий почувствовал, что тот не хочет говорить большего и что он зашел слишком далеко. Тут же сообразив, как использовать в своих целях то, что сообщил ему о Хэдунне, он начал разрабатывать эту идею.

– Внизу мне сказали, что можно кое-что передать осужденным. Еду или письма...

– Если тебе сказали, то, наверное, это вполне возможно...

Ответ сопровождался понимающей улыбкой.

– А ты можешь в этом помочь?

– Так тебе еще сказали, что можно обратиться ко мне, так?

– На самом деле мне сказали, что ты знаком с чиновниками рудника и другими...

– Я здесь уже семь лет, – серьезно ответил содержатель харчевни. – И мне было бы несладко, если бы я их не знал. Они приходят ко мне и помогают моей торговле. Им почти так же тяжело, как и осужденным, и у них маленькое жалованье. И я не стыжусь, когда могу оказать кому-то услугу. К тому же если речь идет о незапрещенных вещах... – Он громко засмеялся. – Или не слишком запрещенных! – Литиас дружелюбно посмотрел на сидевшего напротив человека, чтобы приободрить того. – То, что ты хочешь у меня попросить, как-то связано с красивой девушкой, приехавшей на муле? – И он подался вперед на табурете, показывая свое расположение.