Дикарка для ректора Высшей академии ведьм
Шрифт:
— А который час? — у меня чувство, что сейчас дикая рань, я жутко не выспалась.
— Восемь утра, — воркует женщина. — Пожалуйста, давайте я помогу вам одеться.
Откуда в ней такое невероятное рвение скорее сопроводить меня к своему нанимателю? Боится праведного гнева? Или просто следует приказу?
— Я сама оденусь. Скажите мистеру Гранту, что я спущусь через пять минут, — выползаю из-под одеяла и принимаюсь надевать брюки. Служанка кивает и уходит.
Перебарываю невероятно сильное желание улечься обратно в постель —
Спускаюсь к столу не причесавшись и даже не умывшись. Не знаю, где тут ванная, а в моей комнате нет собственной.
— Похоже, твоя привычка жить в коробке неискоренима, — язвительно цедит Теодор. — Марсела, проводите, пожалуйста, нашу гостью в ванную на первом этаже, пусть она приведет себя в порядок.
Фыркаю, но позволяю служанке показать куда идти. Помпезно оформленная ванная комната на первом этаже с шикарнейшим черным матовым кафелем, по которому, переплетаясь, тянется темно-серый орнамент. Подхожу к зеркалу, куда указывает Марсела, она ведет рукой вдоль полочки рядом, где стоит стакан с новой зубной щеткой, лежит расческа, а чуть ниже прячется косметичка. Открываю — в ней лежит всего понемногу и небольшими тюбиками, больше похожими на пробники.
— Вы сможете обзавестись своей косметикой, — сдержанно произносит служанка из-за спины. — Это гостевой вариант.
Киваю, умываюсь, наношу тушь и возвращаюсь в столовую.
Теодор встречает меня сдержанной улыбкой одними уголками губ.
— Так-то лучше, — произносит мурлыкающим тоном. — Завтракай. Планы поменялись, мы отправимся в поездку.
Марсела ставит передо мной тарелку с аппетитно поджаренной яичницей, посыпанной зеленью, рядом лежит несколько ломтиков чего-то желто-зеленого, похожего на пластилин, а ещё порезанный помидор и огурец.
— Что это? — спрашиваю у неё.
Мне и правда интересно, что это за странная субстанция, но ещё мне хочется демонстративно проигнорировать слова Теодора.
— Авокадо, мисс Мэтьюс, — отвечает Марсела и отплывает от стола, шелестя длинным черным платьем.
— Аво… что? — тыкаю субстанцию вилкой, и она оставляет на гладких срезах выбоены, как от гвоздей.
Пробую. Странный вкус, но приятный. Я даже не знала об этом… фрукте? Или овоще?
— Откуда ты такая дикая, что даже не знаешь, что такое авокадо? — насмешливо спрашивает Теодор.
— Там, где я жила раньше, кормили далеко не так красиво, мистер Грант, — отвечаю не глядя на него.
Яичница такая красивая, что не хочется её разрушать. Правильно, наверное, взять нож? Их тут аж два, оба тупые, столовые, но один немного изогнутый, как скребок. Начерта столько посуды на стол класть? Беру-таки большой нож. Гадство! Как это вообще делается? У нас в детдоме ножей не было, чтобы ученики не сделали заточку и не прикончили кого-нибудь. Люди злые создания, особенно когда маленькие.
Щеки стремительно краснеют. Пытаюсь отрезать кусок, но
Со стороны Теодора раздается многозначительное покашливание. Поднимаю злой взгляд. Теодор в упор смотрит на меня и сдержанно улыбается уголками губ. Ну супер. Сейчас он ещё и обсмеёт меня. Моя обычная нищенская жизнь в одно мгновение разрушилась и превратилась в дорого оплачиваемое существование. Стискиваю челюсти и жду, что скажет Теодор.
18
— Поменяй руки местами, Анис, — мягко и назидательно поправляет Теодор.
Мне невероятно стыдно. Этот аристогад наверняка сейчас хохочет про себя, но не показывает, чтобы я не убежала из-за стола. Я перекрещиваю руки и вообще не понимаю, как есть в таком неудобном положении.
Теодор обходит стол и встает у меня за спиной. Мягко забирает приборы у меня из рук и меняет местами.
— Вот так, Анис, — произносит тихо и вкладывает вилку с ножом мне в ладони.
Удивительно, он помогает! Не издевается! Позволяю ему отрезать кусок яичницы рука в руке, и до меня доходит, как это делать. Странно, я же видела это по телевизору. Должна была заметить, как едят гости в ресторане, но не отмечала, похоже. Мозг отметал это как неважную информацию, я не обращала внимания.
Принимаюсь есть самостоятельно. По первости, естественно, аккуратно не получается. Сама чувствую, как на лице расползается досадливое выражение. Меня сердит, что не выходит!
— Все хорошо, Анис, — бархатисто мурлычет Теодор, вернувшись на свое место. — Не переживай, скоро научишься.
Хочется огрызнуться, что не хочу я ничему учиться, но на самом деле хочу. До меня сейчас отчетливо доходит, что я выросла за бортом цивильного мира, и если я хочу нормально существовать в нем, мне нужно подтянуться до его уровня.
Я с горем пополам справляюсь с завтраком, и Теодор велит следовать за ним. Выводит из дома. На этот раз я во все глаза рассматриваю сад, проходя к выгнанной к воротам машине. Шу нигде не видно. Похоже, от жары она где-то прячется. Или просто спит, заступает на вахту по ночам.
Теодор сажает меня на переднее сиденье, сам садится за руль и выводит машину с участка. Даже не спрашиваю, куда мы едем. Плевать. Пусть будет сюрприз. Что толку знать, если я не могу на это повлиять?
Спустя полчаса, если верить бортовому компьютеру, мы останавливаемся ворот, за которыми виднеется величественный особняк, раза в два больше дома Теодора. Сбоку замечаю вышку охраны, которая возвышается над забором и находится на уровне второго этажа. Как в тюрьме. Ежусь.
Ворота отъезжают в сторону, и Теодор закатывает машину на территорию. Внутри расхаживают девушки в купальниках и мужчины в плавках. Даже отсюда я вижу несколько бассейнов. Это, похоже, СПА-комплекс.