Дикая Роза. Семь лет спустя
Шрифт:
— Что-то вы не слишком пеклись о моем благополучии, когда заманили нас участвовать в этой дутой сделке, познакомили с этим проходимцем Абурто! — Рикардо говорил уже откровенно презрительно.
— О, сеньор Линарес! Меня самого обманули и подставили! — горячо запротестовал Кренкорд.
— Как же. подставишь вас! — Рикардо с яростью допил свой стакан и налил снова. — Вы вовремя уклонились от взноса и не потеряли ни цента!
— Значит, вы считаете, — оскорбленным тоном произнес американец, — что я повел себя не как джентльмен?
— Что я считаю — это мое дело, — с горечью сказал Рикардо.
—
— И как же вы докажете? — почти уже весело заинтересовался Рикардо.
— О, для этого я и пришел к вам. Мой взнос должен был составить пятьдесят тысяч долларов. Так?
— Ну, так..
— В тот момент у меня не оказалось свободных денег, и эту сумму заплатили вы. Так?
— Так, так! Но куда вы клоните, Кренкорд, черт бы вас побрал!
— Эти деньги должен был потерять я. Так?
— Так, так, перетак! И что из этого следует?
— Из этого следует, что я, как честный человек и бизнесмен, должен вернуть вам эту сумму. И я возвращаю ее, правда, э-э… пока что лишь пятьдесят процентов, — и Кренкорд торжественно подал Рикардо чек на двадцать пять тысяч долларов.
Чего-чего, а вот этого Рикардо никак не мог ожидать от Дэвида Кренкорда. Более того, еще час назад он мог бы поклясться, что этот гринго из той породы, что за десять долларов спляшут голыми на столе. Как же он мог так ошибиться?
— Берите, сеньор Линарес, это ваши деньги. И хотя они не возместят вашей большой потери, так будет справедливо! — Кренкорд засуетился, схватил бутылку, налил себе и Рикардо. — Надеюсь, что теперь вы не откажетесь выпить и за мое здоровье?
Рикардо внимательно посмотрел на американца. То ли сказывалось действие алкоголя, то ли, последний жест Кренкорда произвел на него впечатление, но сейчас улыбающаяся физиономия гринго представилась Рикардо Линаресу вполне дружественной и даже симпатичной. «А что, — подумал он, — парень-то этот неплохим оказался…»
— Могу выпить даже на брудершафт! — сказал Рикардо. И они тут же это осуществили.
— Закусывай, Дэвид, закусывай, правда, хлеба нет, извини.
— Какие пустяки, Рикки, у нас в Штатах и не такое случается. Тебе нравятся Соединенные Штаты Америки?
— Серьезная страна, но я мало ее знаю.
— Ты можешь узнать ее получше.
— Ты предлагаешь мне путешествие?
— Я предлагаю тебе работу.
— В твоей фирме, Дэвид?
— Нет, Рикки, я для этого недостаточно богат. Но одна нью-йоркская компания поручила мне найти для них коренного мексиканца с университетским образованием и опытом работы в местном бизнесе.
— Работа в Мехико?
— Нет, в Нью-Йорке.
— Значит, мимо, Дэвид. Я не собираюсь никуда уезжать.
— Не торопись с ответом. Подумай денек-другой. Условия сказочные, контракт фантастический.
— Знаем мы эту фантастику, слыхали.
— Не торопись, выслушай меня. Впрочем, я уже пьян, вот тебе краткая информация по их предложению, положи в карман, прочтешь завтра. А теперь давай выпьем на прощание. Потом ты приляжешь на диван, отдохнешь пару часов и поедешь домой. А завтра утром Рикки, я тебе позвоню. О’кей?
— О’кей, старина! Выпьем. Ты замечательный парень, Дэвид, но
— Что жена, что такое жена, Рикки! Бизнес — вот главное для настоящего мужчины. А жена никуда не денется, ведь так? — с напором спросил Кренкорд и вылил в стакан Линареса последнее из большой бутылки.
— Так, Дэвид, так! — пьяно согласился Рикардо и позволил уложить себя на диван.
Кренкорд посидел несколько минут на стуле, убедился, что Линарес заснул, тихонько прикрыл за собой дверь и вышел. Он был доволен собой и не сомневался, что уже завтра уговорит нового друга лететь в Нью-Йорк. Когда это случится, Дэвиду вручат тридцать тысяч наличными. Отличная сделка! Жаль, что пришлось отдать этому раскисшему болвану чек на двадцать пять тысяч баксов, однако таковы были правила игры. Но как же жаль расставаться с деньгами, пусть даже чужими! Ничего, ничего, завтра он Линареса обязательно дожмет.
Глава двадцать первая
В Мексике много торжественных и веселых праздников и карнавалов. Но самый необычный карнавал проводится каждый год второго ноября — в день поминовения усопших. Этот карнавал называют еще карнавалом смерти. Иностранцы не понимают, как можно в день, посвященный мертвым, столь безудержно веселиться (впрочем, это не мешает им стремиться попасть в Мехико именно в это время — экзотика!). Тому, кто лишь гость в благословенной стране, трудно осознать, что предков можно чтить и поминать столь невероятным способом.
Праздничные столы, утопающие в цветах и кушаньях, усеяны черепами… из сахара! Их с аппетитом поедают — считается, что смерть служит источником жизненной энергии. Все витрины к этому дню украшают веселые скелеты в сомбреро с разнообразными музыкальными инструментами. Везде и всюду продаются тысячи вовсе не страшных изображений смерти, в том числе сувениров и игрушек: скелеты-танцоры, скелеты-новобрачные, скелеты-индейцы…
Ученые люди говорят, что этот карнавал, эти странные гротескные игрушки рождены причудливой смесью языческих и христианских верований, самобытными образами народной фантазии. Но люди попроще, которые родились здесь и выросли, говорят по-другому: мексиканцы — самые веселые жители Земли, смерть есть продолжение жизни, а мертвые предки не любят, когда их долго оплакивают и вспоминают лишь с печалью.
Когда Роза поняла, что сможет открыть свой ресторан именно второго ноября, она нашла и название своему заведению, и его стиль. «Карнавал Розы Гарсиа Монтеро»- вот как будет это называться! В ее ресторане всегда будет карнавальный праздник, сопряженный с народным и национальным календарем. В зависимости от этого будет меняться и оформление витрин, зала, эстрады.
Ко дню поминовения усопших все решено было оформить в духе графики великого Хосе Гваделупе Посады — принаряженные черепа и скелеты священников-сластолюбцев, генералов-забияк, барчуков-щеголей… Роза ходила по своему «Карнавалу», смеялась, глядя на знаменитых «кавалеров» смерти, и гнала от себя мысли о том, что она что-то упустила, о чем-то позабыла, а что-то уже не успеет сделать.