Дикая. Дочь каганата
Шрифт:
— Ваше высочество, позвольте сказать… Вы коварная женщина.
— Мстительная, Диана, мстительная.
— О темпераменте его высочества судачат даже на кухнях…
— Я думаю, и о моём характере там можно услышать пару ласковых.
— Что вы, ваше высочество!
— Да ладно, что уж там. В сплетнях нет ничего необычного, прекрати краснеть и займись моими волосами.
Амадей замер у двери покоев жены и переглянулся с двумя бойхайцами. Имперские стражники послушно
— Встали непосредственно у двери, — раздражённо приказал он и зашёл в комнату.
— Ваше высочество! — служанка подскочила, отложив вышивку.
— Где принцесса?
— Уже ушла…
— С императором? — процедил Амадей, заранее злой до невозможности.
— Конечно нет! Император с императрицей, а её высочество ушла со стражником.
— Ах со стра-ажником?
— Я не то… — девушка в ужасе вытаращилась на принца, позабыв обо всех правилах.
— Я тебя понял, — он развернулся шесть часов и строевым шагом вышел из комнаты. — И что с этими бойхайцами не так?
— Всё в порядке, ваше высочество, — улыбнулся один из стражников-дикарей, а Амадей только передёрнул плечами. Раздражает — бойхайцы понимают их язык, а они бойхайский — нет. Надо будет поймать старушку Бертэ и попросить подучить его в данной области. Тогда уж он точно будет знать, о чём говорит жена с другими дикарями.
— Говорить приказа не было! — с этими словами Амадей ушёл.
Хадаан нашлась прямо у входа в залу, облокотившись о стену, она мило общалась с одним из своих кай-ли и на появившегося мужа даже не глянула.
— Хадаан, сюда!
Тон не понравился даже имперцам, но, в отличие от бойхайских друзей, они давно привыкли к этой стороне своего принца.
— Нато, [не надо] — принцесса за руку остановила подобравшегося дикаря. — Дорогой муж, вы опаздываете.
— Задерживаюсь. Я хотел забрать тебя из покоев, но тебя там не оказалось.
— Я не сразу поняла, что моя одинокая персона на балу будет выглядеть несколько странно, — она приняла руку принца и поправила волосы, откидывая их назад.
— Дорогая супруга, какого дьявола? — взгляд Амадея застыл на нужном месте.
— О чём вы?
Выдохнув сквозь зубы, он наклонился к уху жены и процедил:
— Этикет был не просто так придуман. Где корсет?
— Забыла?
— Ты сейчас же вернёшься и переоденешься!
— Нет.
— Нет?
— Нет. Я бойхайка и имею право одеваться по нашим традициям. Тем более, что корсет — это веяние запада, принятое в Империи не так давно.
— Что же, дорогая супруга, тогда ты сама виновата! — не дожидаясь, когда слуги перестанут удивлённо на них посматривать, принц сам открыл дверь и вошёл в залу. — Улыбайся, Хадаан, — он повернулся к ней и поправил её волосы. Со стороны этот жест, наверное,
Хадаан хмыкнула и глянула на вырез ближайшей дамы.
— Лучше бы так?
— Лучше вообще никак.
— Двойные стандарты у вас, дорогой супруг.
— Помалкивай и улыбайся.
— Как скажете, — она, машинально облизнув губы, улыбнулась так, что на неё тут же уставилась добрая половина зала.
Придворные здоровались, радовались встрече с великой Хадаан, но всё было таким фальшивым, что на свой трон она села с невероятным облегчением.
— Вы задержались, — пожурил Самор.
— Некоторые обстоятельства…
— Но вы всё же тут, потому можем начинать, — император дважды хлопнул в ладони, и грянула музыка. Протянув руку своей жене, он вывел её в центр зала, по традиции начав первый танец.
— Следующими должны танцевать мы.
— А что, если я не умею? — хмыкнула девушка.
— Позориться тебе, не мне.
— А я всегда думала, что супруги всё делают вместе…
— Ошибалась.
— Это хорошо, а то я уже бояться начала.
— В каком смысле?
— Наш танец? — проигнорировала она вопрос.
Амадей вздохнул и встал. Просто станцует с ней разок, а потом забудет на весь вечер. А ночью накажет за излишнюю болтливость…
— Ваш взгляд слишком красноречив, дорогой супруг. Будьте сдержаннее, а то отпугнёте всех красавиц, и вам не с кем будет коротать этот вечер.
— Главное, что не тебя.
— Какой некрасивый намёк, — Хадаан хмыкнула и приняла руку супруга. — Даже если женщина кажется вам лишь каплей симпатичнее обезьяны, вы не должны говорить об этом.
— А если даже капли нет? — провокационно поинтересовался Амадей.
— Что же, тогда мне жаль вас.
— Меня?
— Вы не способны увидеть даже капли красивого…
— Всегда считал себя эстетом.
— Это не одно и то же.
— Я думаю иначе, — Хадаан прекрасно танцевала, и это осознание поразило принца. Изящная, гибкая, поначалу она казалась ему твёрдой, словно сухая палка, неподатливой, а сейчас её тело, ко всему прочему не скованное корсетом, послушно следовало каждому нажатию его руки.
— Вы вдруг стали задумчивы.
— А ты слишком внимательной. Прекрати оглядываться по сторонам, будто тебе нетерпимо хочется закончить танец.
— Будто? — Амадей скрипнул зубами. — Кажется, вы хотите закончить этот танец ещё сильнее, чем я.
— Так всё же я прав?
— Я не отрицала, — они замерли, сверкая друг на друга глазами. Можно было бы сказать, что между ними летят искры, но то были вовсе не искры любви — скорее искры двух сильных людей, увлечённых спором. Искры между дуэлянтами, одновременно погружённых в ненависть и уважение друг к другу.