Династия Одуванчика. Книга 3. Пустующий трон
Шрифт:
«Раз люди не ценят нашу заботу, пусть сами находят себе отраду».
Сказав это, они послали в райский уголок всевозможных чудовищ и уничтожили его. Изгнали людей с их родины, лишили всех пережитков прежнего тщеславия и разбросали по разным концам Укьу. Затем боги решили предоставить людей их собственным желаниям, позволив делать все, что заблагорассудится. Мир вновь погрузился в хаос, почти как в самые первые дни, когда Лилурото прогрыз себе путь наружу из Диааруры.
Все-Отец и Пра-Матерь снова созвали совет. Боги согласились, что нужно установить порядок. Они ввели времена года, приливы и отливы, циклы роста
Так на заре шестой эры Укьу стал степью.
Пристыженные люди собирались в маленькие племена, жизнь которых превратилась в бесконечный труд и была насквозь пропитана страхом. Безволосые, слабые, лишенные волчьих зубов и орлиных когтей, они питались падалью и плодами кактусов, прячась по кустам всякий раз, когда в небе грохотал гром. В летний зной они гибли от жажды, а в зимнюю стужу – от голода. У них не было ни инструментов, ни одежды, ни знаний о том, как уцелеть в новом мире. Они были нелюбимыми детьми Все-Отца и Пра-Матери, ущербными богами, которые могли выживать, но не процветать.
И тогда двое друзей, юноша Кикисаво и девушка Афир, решили облегчить страдания своего народа. Кикисаво, у которого на каждой руке было по шесть пальцев, обладал силой десяти медведей, а голос его был подобен громовым раскатам. Афир, у которой было по шесть пальцев на каждой ноге, обладала выносливостью десяти винторогих муфлонов и бегала быстрее молнии. Их дружба была столь крепкой, что они считали себя вотан-са-тааса и называли друг друга «душа моя».
Эти двое поклялись отыскать Все-Отца и Пра-Матерь.
«Будем скитаться по земле, не соединяясь ни с кем брачными узами и не обзаводясь детьми, пока не встретимся лицом к лицу с богами-творцами и не потребуем вернуть нас в рай».
Кикисаво и Афир двинулись на запад и нырнули в море.
«Не видели ли вы Лилурото и Диааруру?» – спрашивали они у каждой рыбешки и у каждого краба.
Громадный кит подплыл к ним и раскрыл зияющую пасть, чтобы проглотить. Но друзья бесстрашно ринулись на кита и завязали ему хвост узлом, чтобы он не мог ударить их лопастями. Они боролись в безвоздушной тьме. Кит был не просто силен, но и хитер, и стоило людям поверить, что победа близка, как он превращался в иное существо и снова давал отпор. Он ускользал из крепких рук Кикисаво, словно скользкий угорь; он не давался Афир, прикидываясь гигантским двустворчатым моллюском и прячась среди кораллов; он делался невидимым, поднимаясь к залитой солнцем поверхности и принимая облик прозрачной медузы. Но Кикисафо и Афир не сдавались; они всякий раз находили кита и заново принимались бороться. Десять дней и ночей сражались они в глубине океана, и волны от их неистовой борьбы захлестывали берег. На десятый день кит вновь принял свой изначальный облик и хотел было утопить Кикисаво, вцепившись челюстями ему в ноги и утащив на дно. Но Кикисаво сунул руки в глотку кита, не давая противнику дышать, а Афир всплывала на поверхность, набирала полные легкие воздуха и возвращалась к Кикисаво, выдыхая ему в рот. Наконец кит сдался.
«Я Пэтен, непревзойденный ловкач и пройдоха, – сказал он. – Но вы хитрее меня».
«Как людям вернуться в рай?» – спросили Кикисаво и Афир.
«Мне известны ответы на тысячу загадок и истина, прячущаяся за тысячами тысяч обманов, но на этот
Кикисаво и Афир поблагодарили его и продолжили путь.
Они повернули на юг и вошли в бескрайнюю пустыню Луродия Танта, где оазисы были редки, а песчаные бури ежечасно меняли пейзажи. Десять дней и ночей друзья скитались по пустыне, пока не пришли в пышный оазис, охраняемый гигантской волчицей, которая не позволила им подойти и испить воды.
У Кикисаво и Афир не было оружия, но они нисколько не испугались. Юноша запрыгнул на спину волчице и крепко вцепился в шкуру, а девушка заставила волчицу гнаться за ней через весь оазис, по воде и дюнам. Волчица прыгала, брыкалась и клацала зубами, но не могла ни сбросить упорного Кикисаво, ни настигнуть быстроногую Афир. Наконец волчица выбилась из сил и взмолилась о пощаде.
«Если пообещаешь не кусать меня, я отведу тебя в безопасное место, где можно прилечь и отдохнуть», – сказала Афир.
Волчица согласилась.
Девушка отвела ее в рощицу рядом с оазисом и указала на прогалину, где трава была притоптана и можно было свободно лечь. Волчица осторожно побрела туда, не сводя глаз с Афир, подумывая внезапно броситься на нее и застать врасплох.
Но стоило лишь волчице ступить на прогалину и напрячь лапы, как земля подалась, и она упала в яму, заранее выкопанную Афир. Кикисаво тоже прыгнул в яму и обмотал волчице пасть жилами Пэтена. Волчица сдалась и улеглась в яме, поджав хвост. Тогда Кикисаво и Афир развязали ей пасть.
«Я Диаса, неутомимая охотница, – сказала волчица. – Но вы сильнее меня».
«Как людям вернуться в рай?» – спросили Кикисаво и Афир.
«Я способна растерзать тысячу муфлонов зараз и сгрызть кости тысячи тысяч буйволов за один присест, но на этот вопрос ответить не могу, – призналась Диаса. – Но я научу вас, как сражаться оружием поверженных врагов, их зубами и когтями, и как защищаться доспехами побежденных врагов, их черепами и головными вежами. Возьмите мою переднюю лапу и мои зубы и сделайте из них боевую палицу и пульки для рогатки».
Кикисаво и Афир поблагодарили ее и продолжили путь.
Друзья двинулись к центру, в самое сердце степей. Там они встретили шерстистого быка, который бил копытом, фыркал и не давал им пройти. Десять дней и ночей Кикисаво и Афир боролись с быком, хватали его за рога и бросали наземь, но бык всегда поднимался и снова кидался на них. Наконец Афир ослепила быка меткими выстрелами из рогатки, а Кикисаво ударил его по носу боевой палицей из волчьей лапы и оглушил. Тогда они связали ему ноги веревкой из жил и повалили зверя на землю.
«Я Торьояна, терпеливый лекарь, – сказал бык. – Но вы упорнее меня».
«Как людям вернуться в рай?» – спросили Кикисаво и Афир.
«Я способен пробежать тысячу миль от моря Слез до зеркальной глади Чаши Алуро и тысячу тысяч раз прожевать самую жесткую траву, превратив ее в питательный корм, но на этот вопрос ответить не могу, – признался Торьояна. – Но я научу вас разводить коров и овец, чтобы пить их молоко и есть их плоть. Возьмите этот мешочек, сделанный из моего желудка. Наполните его молоком, и оно превратится в сыр и простоквашу, способные исцелить тысячу тысяч тысяч хворей».