Диомед, сын Тидея. Книга 2. Вернусь не я
Шрифт:
Сквозь сон - шум непонятный. Сквозь сон - голоса. И даже не проснувшись, даже глаз не открыв, понял...
– Беда, Тидид! Приподнялся, плащ откинул, сел.
– Что?.. Кто?
Возле костра - все трое. Сфенел, Эвриал, Фоас. На бледных лицах - красный отсвет, словно пламя Гадеса на миг прорвалось из-под земли.
– Паламед. Агамемнон и Одиссей убили Паламеда...
"...ОНИ будут воевать чужими руками, человеческими". "...Агамемнон служит ИМ, даже не понимая этого. Мой родич Одиссей назвал цену, и его купили. Я думал,
Вы оба были правы. Сияющие, мои братья по великому знанию, знанию о Номосах и Едином! ОНИ воюют чужими руками, Чужедушец! ОНИ не простили тебя, Эвбеец!
– Ты, понимаешь, Тидид, что сейчас начнется? Пала-мед был сыном Навплия, теперь Эвбея выйдет из союза, переметнется к Приаму, нас окружат с моря!..
Если бы только это. Смуглый, если бы только это! Когда ИМ надоест воевать чужими руками, Паламеду уже не стать рядом со мной плечом к плечу...
Рассказывали долго, перебивая друг друга, споря, а я только усмехался горько, безнадежно. Все как в той байке с хитоном: то ли он хитон украл, то ли у него хитон украли, но что-то с хитоном точно было! Паламед, наследник всемогущего Навплия, предает нас за мешок золота? Да этим золотом на Эвбее улицы мостят! Видать, не поделили Лаэрт Итакиец и Навплий Эвбеец, старые пираты, наше винноцветное море. Это и есть твоя "война по-человечески", хитромудрый Одиссей?
...Или просто ОНИ приказ отдали?
– Кто предатель, зачем предатель, за сколько предатель - это теперь в Гадесе разберут, - наконец рассудил мрачный Фоас.– Ну, пусть Одиссей прав, трижды прав, семь раз прав. Пусть даже Паламед нас продал, родину продал, дедову могилу продал, да? Что делать нужно, родичи? Судить нужно, войско собрать, свидетелей пытать-допрашивать. Вдруг оговорили хорошего человека, а? А тут никого не позвали, накинулись, камнями побили, понимаешь! Давай, Тидид, народ собирать, всех собирать, Агамемнона судить, за убийство судить...
...И встанут микенцы в рогатых шлемах вокруг своего вождя, и ударит медь о медь,, и рассмеются троянцы за Ска-мандром, и расхохочутся ОНИ на Олимпе, запах свежей крови чуя. Нашей крови - крови Гекатомбы.
– Молчать!– решил я.– Не время сейчас. Потом, если выживем...
Дураки под предводительством дурака в Кроновом Котле...
* * *
Беда не приходит одна, а все с детишками. Пришла беда - отворяй ворота. То не беда, что возле дома - лебеда, вон храмы горят - и то боги не шумят...
– Я, Нестор Нелид, конник геренский, старейший меж вами, прошу сверх доли двудонный кубок из золота, посеребренный внутри, с пластинами и голубками!
– Да не будет тебе отказа, богоравный Нестор... Век бы мне на это сонмище-эклессию не ходить! Но все-таки пошел. Думал, соберется войско на площади возле шатра Атридова, о деле заговорит, тут и самому словечко вставить можно. Да только где там! Вышел Зевс-Агамемнон, посохом Пелопсовым махнул,
Кое-кто хмурится, кое-кто от радости прыгает (вон Терсит-дядюшка в первый ряд пробился!), а кое-кто просто лясы точит. О том, как Паламед-изменник в котлы с кашей яд подсыпал, о том, что пришлось-таки Агамемному Хрисову дочь отцу вернуть, дабы мор прекратить.
...Лучше бы ямы выгребные вычистил, богоравный! Я уже повернулся, чтобы уйти (и без меня дядюшка Терсит обойдется!), так не дали. Эвриал Смуглый не дал. Сам же виноват, трезенец, сломал ось у моей колесницы, пока возле Скамандра геройствовал, Диомеда из себя строил. А теперь пристал: попросим новую, самую лучшую, адра-митской работы, ведь не откажут Аргосу!.. Махнул я рукой. Колесница так колесница, адрамитской так адрамитской...
– Доля симийцев! Трехкорабельный жребий!
– Я, Нирей Харопид, наследник басилевии Сима, прошу сверх доли сей дивный шлем с рогами бычьими...
Вот и стою, столб нетесаный изображаю, на дядюшку Терсита смотрю (ох, зря не удавил!), на остальных, все они тут...
...А ведь прав Подалирий, Асклепиев сын! Не узнать нашего Лигерона. Уехал мальчишка - муж зрелый вернулся. Седой... Только улыбка прежняя - детская, веселая. Меня заметил, рукой махнул, засмеялся. Видать, и вправду рад!
Сжалось сердце на миг, на капельку воды из клепсидры. Не пережить тебе Трои, малыш! Копье пощадит - старость догонит. Закроет десятилетний старец усталые глаза...
Что ВЫ делаете с нами, сволочи?!
– Доля Аргоса! Восьмидесятикорабельный жребий!
Ну, наконец-то!
– Я, Диомед Тидид, ванакт аргосский, сверх доли нашей законной прошу колесницу адрамитской работы...
Переглянулись богоравные, войско переглянулось. Кивнул Зевс-Агамемнон, этак незаметненько...
– Да не будет тебе отказа, славный воитель Диомед!.. Да не будет!..
Ну, еще бы! Вон Асклепиады-затейники дюжину пленниц попросили - от запора лечить, не иначе. И то не отказали.
Щелкнул я Эвриала по носу его черному, рукой махнул. Пошли, губитель колесниц, все равно на новой сам ездить буду, тебя не пущу. Показал мне богоравный Менестид язык (черный!). Мол, сам возьму, и спрашивать не стану.
Сомкнулась толпа за нашими спинами...
– Мое!
– Я вождь вождей, ванакт Микен!..
– Мое!
Что такое? Словно Дий громом грянул, да не простора на два голоса. Первый голос-гром - понятно кто ("Я вождь вождей!"), второй...
– Мое-е-е!!!
Неужто малыш Лигерон? Ого, ну и голосина!
– Я повторяю!.. в последний раз!.. прошу сверх доли...
– Мое! не по правилам!
– Я повторяю...
– А я обещал! Честное слово!
– Мальчишка! Как ты смел раздавать обещания до дележа?!
– Мое!
Никак уже дерутся?
Да-а-а... Как говаривал бедный дядя Эвмел, муза, воспой...