Директива Джэнсона

Ладлэм Роберт

Животное Гитты Бекеши не относилось к тем гигантским особям, по преданию, жившим в древние времена. По оценке Джэнсона, собака имела рост три фута и весила сто двадцать фунтов. В настоящий момент она представляла собой сгусток враждебной энергии. Мало какое животное может сравниться с разъяренным кувасом.

– Госпожа Бекеши! – окликнул Джэнсон.

– Убирайтесь прочь! – послышался дрожащий старческий голос.

– Это у вас кувас? – спросил Джэнсон. – Какое прекрасное животное! С ним никто не

сравнится, правда?

– Это прекрасное животное сейчас больше всего на свете хочет вцепиться зубами вам в глотку, – ответила старуха.

Ее голос приобрел уверенность. Он доносился из открытого окна; сама она держалась в тени.

– Просто мы приехали издалека, – сказала Джесси. – Из Америки. Понимаете, мой дедушка – он родом из деревни, называвшейся Молнар. Нам сказали, вы единственная, кто может что-то о ней вспомнить.

Последовала тишина, нарушаемая только свирепым рычанием разъяренной сторожевой собаки.

Посмотрев на Джэнсона, Джесси шепнула:

– А ведь ты здорово испугался собаки, разве не так?

– Как-нибудь на досуге попроси меня рассказать о том, что случилось в 1978 году в Анкаре, – тихо ответил Джэнсон.

– Я все знаю про Анкару.

– Поверь мне, не все.

Наконец женщина нарушила молчание.

– Ваш дед, – сказала она. – Как его звали?

– Его фамилия была Киш, – сказала Джесси, умышленно повторяя одну из самых распространенных венгерских фамилий. – Но на самом деле мне в первую очередь хочется проникнуться ощущениями здешних мест, мира, где он родился и вырос. Необязательно подробности о нем лично. В действительности я просто хочу получить что-нибудь на память…

– Ты лжешь! – воскликнула старуха. – Ты лжешь! – Ее голос превратился в звериный вой. – Сюда приходят чужие люди и лгут! Убирайтесь прочь, или я дам вам такое, что вы надолго запомните.

Послышался отчетливый звук патрона, вставленного в охотничье ружье.

– О черт, – прошептала Джесси. – И что теперь?

Джэнсон пожал плечами.

– Когда все остальное ни к чему ни привело? Попробуй сказать правду.

– Эй, уважаемая, – крикнула Джесси. – Вы когда-нибудь слышали о графе Яноше Ференци-Новаке?!

После долгого молчания старуха проскрежетала голосом, похожим на наждак:

– Кто вы такие?

На Ахмада Табари произвела впечатление расторопность сотрудника ливийской разведки. Они встречались всего в третий раз, но Аль-Мусташар уже начал демонстрировать свои чудодейственные возможности.

– Мы работаем этапами, – с возбужденно горящими глазами сказал ливиец. – Корабль с партией стрелкового оружия уже направляется к вашим людям в Непуре. – Он имел в виду форт на северо-восточном побережье провинции Кенна. – Устроить это было непросто. Надеюсь, корабль не перехватят. Насколько мне известно, у вас были определенные

проблемы с анурскими патрульными судами, не так ли?

Воин-кагамец ответил не сразу, осторожно подбирая слова.

– На каждый шаг вперед приходится шаг назад. Даже борьба Пророка не всегда проходила гладко. В противном случае это была бы не борьба. Вспомните договор в Худайбийе.

Халиф говорил про соглашение, заключенное Мухаммедом с жителями Хайбара, города, расположенного неподалеку от Медины.

Ибрагим Магхур кивнул.

– Только накопив достаточно сил, Пророк разорвал договор, свергнул правителей Хайбара и изгнал неверных из Аравии. – Он сверкнул глазами. – Достаточно ли у вас сил?

– С вашей помощью и с помощью Аллаха – их будет достаточно.

– Вас не зря величают Халифом, – заметил полковник Магхур.

– При первой встрече вы сказали, что историю творят великие люди, – помолчав, сказал кагамец.

– Я в этом убежден.

– Из этого следует, что разрушают историю тоже великие люди. Обладающие властью и влиянием, скрывающие свои имперские амбиции под маской гуманитарного сострадания. Стремящиеся остановить борьбу за правое дело призывами к миру. Эти люди пойдут на все, чтобы помешать насилию, которого требует высшая справедливость.

Магхур медленно кивнул.

– Ваша проницательность, а также ваш военный гений гарантируют, что ваше имя будет по праву занесено в учебники истории, а ваша борьба во имя установления умма увенчается успехом. Я понимаю, о ком вы говорите. Этот человек действительно является опасным врагом революции. Увы, все наши попытки поразить его пока что оканчивались безрезультатно.

– Не могу забыть, что он был у меня в плену.

– И тем не менее ему удалось выскользнуть из ваших когтей. Этот человек изворотлив, словно змея.

Ахмад Табари нахмурился при этом воспоминании. Все его последние неудачи начались с этого унизительного удара. Жемчужина, украшавшая его венец, была похищена вором. До того момента ничто не портило ауру безжалостного триумфа и спокойной уверенности Халифа: его последователи верили, что сам Аллах благословляет каждый шаг их вождя. Однако в день накануне ид уль-кебира произошло дерзкое нападение на недавно захваченную твердыню – и похищение легендарного пленника. И с тех пор все пошло наперекосяк.

– Перед тем как идти дальше, необходимо поймать и раздавить гадину, – сказал Магхур.

Табари рассеянно смотрел вдаль, но мысли его лихорадочно работали. Успех революционного движения зависит от ощущения неизбежности конечного триумфа: случившаяся катастрофа пошатнула эту веру. Падением боевого духа повстанцев не замедлили воспользоваться войска правительства республики Анура – и каждая их успешная операция еще больше подрывала доверие последователей Халифа. Получился замкнутый круг. Для того чтобы его разорвать, требовался решительный шаг, и ливиец это понимал.