Дисциплина и Портянки
Шрифт:
— И, конечно же, десерт — чизкейк с мятой и клубникой, домашний.
— А запить всё это предлагаю яблочным сидром с корицей, охлаждённым до 5 градусов, как ты любишь.
Я смотрю на всё это с таким выражением, будто передо мной не еда, а озарение истины.
— О да… — говорю я, с видом святого, узревшего свет. — Вот оно… То, чего мне так не хватало после всего этого риса с котлетами и армейской овсянки…
— Питай тело — питай дух, — наставительно произносит Аркелиос, усаживаясь напротив
— Угу, — киваю я, уже отправляя первую вилку утки в рот.
— … Вот это жизнь…
* * *
Я раскинулся на мягком кожаном диване, упершись ногами в подлокотник, на коленях геймпад, а передо мной на огромном экране Chrono Cross — старая добрая классика, которую Аркелиос выудил откуда-то из глубин своей памяти и загрузил на эмулятор.
— Так, так, так… — бормочу я, пробегая очередную кат-сцену. — Вот он, Линкс… мерзавец…
И тут — БАХ! — экран темнеет, музыка меняется на что-то тревожное и волнующее. Камера делает эффектный зум, свет вспыхивает, и…
— ЧТО?!
— Чё?! — повторяю я, уставившись на экран. — Он… он поменялся телами с Сержем?!
— Да-а-а! — с видом знатока тянет Аркелиос, плюхаясь рядом и прихлёбывая сидр из бокала. — Вот тебе и реверсивный поворот! Теперь ты — Линкс. Официально. С виду злодей, а внутри — растерянный, добрый пацан. Знакомо, не?
Я молча смотрю на экран, где бывшие мои соратники атакуют «меня» — точнее, моего героя, который теперь в теле Линкса. И мне приходится драться против тех, с кем я только что смеялся и спасал мир. С трудом, но я сбегаю, и начинается цепочка сцен с одиночеством, предательством и новым путём.
— Это же… это же гениально… — говорю я, откинув голову назад. — Это… блин… это как будто ты оказался в шкуре того, кого всю игру ненавидел. А теперь тебе надо выживать, сражаться, и при этом — остаться собой.
Аркелиос улыбается и кивает.
— Вот за это я и люблю старые игры. В них не просто крутые драки и сюжет, а настоящие вызовы — внутренние. Тут даже не враги снаружи важны, а то, как ты сам справляешься со всем этим внутри себя.
— Ммм… — я задумался, глядя на чёрный экран загрузки. — А ведь иногда именно так и бывает в жизни, да? Ты вроде всё тот же — но все смотрят на тебя как на врага. И приходится доказывать всем, что ты ещё тот, кто был внутри… Только теперь — через боль и предательство.
— Точно, шутняра, — Аркелиос хмыкает. — Добро пожаловать в сюжетный ад. Зато какой кайф,
* * *
Я лежал на полу, оперевшись спиной об диван, с томом Death Note в руках. Страницы уже потрепаны временем — Аркелиос, видимо, давно хранит у себя эту мангу. Добрался до конца, закрыл последнюю страницу, вздохнул и уставился в потолок.
— Ну что-то… под конец они прям сдали, конечно, — пробормотал я. — После смерти Эла — всё уже не то. Как будто какой-то другой тайтл начался. Лайт вдруг стал скучным, а Мелло и Ниа вообще какие-то… картонные.
Аркелиос, сидящий в кресле в своей обычной позе «мудрого наставника, который всё уже читал», только хмыкнул.
— А ты как хотел? — сказал он. — Манга внезапно стала мегауспешной. И издатели такие: «Быстро, быстро! Публика ждёт, продажи прут, сериал на подходе!» Так что времени, чтобы сидеть и неспешно варить сложные повороты с многослойной моралью, у них уже не было. Начали просто штамповать.
— Ну… — я покрутил том в руках. — Поначалу-то реально гениально было. Вот эта игра между Лайтом и Элом — почти шахматы. А потом…
— А потом — «А ну-ка, за две главы всё заверните!» — усмехнулся Аркелиос. — Типичная участь многих великих историй, которые стали слишком великими. Когда история становится бизнесом — искусство страдает.
— Ну… — я пожал плечами. — Всё равно круто. Атмосфера, стиль, посыл. Просто… обидно, что не удержали.
— Вот ты и запомни, шутняра, — сказал он, покачивая пальцем. — Всегда лучше закончить раньше, чем начать скатываться. Иногда лучше закончить что-то на пике. Не стоит тянуть слишком долго. Даже если охренительно прёт — особенно тогда.
— Ага… — кивнул я. — А то получится как у Лайта. Вроде всё было идеально. А потом — бах, и стоишь с раной на лестнице, истекая кровью, как дурак…
— История величия и падения, — согласился он. — Классика.
* * *
Мы сидели в тёмном кинозале, ноги вытянуты, передо мной — огромный экран, звук валит по ушам. На экране — узкий коридор корабля, напряжённая тишина, пот с капли капает на пол, а потом — бах! — прямо из груди вырывается этот грёбаный ксеноморф.
— А-А-АХ! — взвыл я, чуть не перевернув попкорн. — БЛИН!
— ХА-ХА-ХА! — Аркелиос чуть не упал со смеху. — Да, да, вот это настоящее кино! Ваши местные охотничьи драмы, конечно, даже рядом не стояли!
Я только шумно выдохнул, глядя, как на экране все паникуют, кровь брызжет, актёр орёт не своим голосом.
— Ох, жесть… — простонал я. — У нас бы такую жесть в прокат не пустили. Сказали бы: «куда это годится, давайте лучше про доблестных охотников, защищающих мир». И чтоб ещё мораль была в конце!