Дивизион: Умножающий печаль. Райский сад дьявола (сборник)
Шрифт:
А я, откинувшись в своем рабочем кресле, не вмешиваясь, внимательно слушал их.
– Ваня, твои телохранители говорят, что ты сам, по доброй воле, прыгнул на мотоцикл – это правда? – расспрашивал Кузьмич.
– Правда, – напряженно, но твердо отвечал Ванька.
– Но мы же с тобой только вчера говорили о том, что надо соблюдать обязательные меры безопасности.
– Это не относится к Коту Бойко. Я его знаю дольше, чем вас… Сколько себя помню…
Сафонов тяжело вздохнул,
– Хорошо… И куда вы поехали?
– В парк.
– С кем вы там встречались, что делали?
– Гуляли, разговаривали о жизни…
– А где именно гуляли?
Ванька подозрительно посматривал на Сафонова:
– А какое это имеет значение?
– Ну, хотелось бы знать – как, где, с кем вы гуляли. Столько часов гулять по аллеям вы не могли – парк прочесывали три десятка людей с вашими фотографиями в руках… Куда делся мотоцикл, на котором вы прикатили в парк? Куда вы пошли после того, как постреляли в тире?
Ванька задумался на минуту, я видел, что он принимает какие-то важные решения, потом повернулся ко мне:
– Папа, ты знаешь, я никогда не врал тебе… Я хочу сказать, что Кот не произнес о тебе ни одного дурного слова. И не задал о тебе ни одного вопроса. И я ни в чем не предал тебя. А отвечать на вопросы твоих охранников я не буду… Это их не касается…
Мне хотелось дать ему по морде. Но это не решение вопроса. Не знаю, может быть, он прав. И гнев мой нелеп, жалок. Страх обессиливает, убивает волю. Я поправил дужку очков, вяло сказал:
– Наверное, сынок… Правда, это касается меня. И тебя… Впрочем, ладно, многое уже не важно. Машина ждет тебя – поезжай домой, тебе надо собираться… Вы улетаете завтра.
– Мама сказала – послезавтра?
– Я изменил планы – вы полетите на моем самолете. Быстрее и надежнее… Мама уже знает.
Ванька подошел ко мне, я встал, и сын крепко, судорожно обнял меня:
– Я тебя всегда очень любил…
А сейчас он не любил меня. Он благодарил меня за то, что я освободил его от унижения.
– Больше не любишь? – грустно спросил я.
– Я стал взрослым… Я вырос…
– Надеюсь, – со вздохом сказал я. Я хотел сказать ему об очень многом. Но знал, что это бесполезно – он попросту не услышит меня. То, что мы пошло и пафосно называем «жизненной мудростью», не воспринимается изустно. Она приходит только с болью собственных потерь.
– Ты больше не Ванька, сынок. Ты – Иван Александрович Серебровский. Я хочу, чтобы ты помнил об этом всегда. Это как титул, это – миссия, это – пожизненный долг. И большая честь… За это существует ужасная плата – утерянная любовь…
Поцеловал его в лоб, повернул за плечи и подтолкнул в спину:
– Иди!..
Иван направился
– А ты, Сергей, знай – если бы вокруг отца были такие, как Кот, ему вся ваша безопасность была бы бим-бом, до лампочки!
И, не слушая ответа, выскочил за дверь.
Сергей Ордынцев:
ПОКОЛЕНИЕ NEXT
Лена Остроумова хорошо водила машину. Она уверенно гнала джип «блейзер» по московским улицам, забитым транспортом, душной бензиновой гарью и шальными пешеходами – подколесными самоубийцами.
Откинувшись на пассажирском сиденье, я тихо покачивался, прикрыв глаза, будто дремал. Уголком глаза наблюдал за своим водилой.
– Сергей Петрович, возлюбленный мой руководитель, вы чего закручинились? – с улыбкой спросила Лена.
– Кручина гнетет, к земле клонит…
– Страшное дело! – ужаснулась Лена. – Помнится, был такой могучий деятель – управделами ЦК партии Кручина…
– Был такой… А ты-то как это помнишь?
– Мы в одном доме жили. Этого Кручину партийные подельники выкинули с восьмого этажа. А меня отец развеселил тогда…
– Невероятно смешно!
– Отец сказал, что пока, мол, летел бедолага, мучился все время чеховским вопросом: почему люди не летают? – рассмеялась Лена и добавила: – Отъявленный был ворюга, диспетчер партийных денег…
– Охота тебе этим мозги занимать? – заметил я.
– А как же? Мне все это надо знать, – пожала изящными плечиками Лена.
– Зачем? – удивился я. – Зачем тебе помнить всю эту унылую, грязную чепуху?
Лена, не отрываясь от руля, закурила сигарету, тихонько засмеялась:
– Мой высокий, нежно любимый командир и повелитель! Ты полагаешь, что секретутничать – это самая подходящая для меня участь?
– Да никогда! – с энтузиазмом протестнул я. – Ты – девочка-праздник, подарок для избранника судьбы! Если честно говорить, я не понимаю – на кой я тебе сдался? И вообще неясно – зачем тебе эта работа? С твоими-то данными!..
Лена щурилась от дыма, затаенно насмешливо улыбалась.
– Знаешь, почему мужики плохо баб понимают?
– Поделись, просвети, – готовно согласился я.
– Мужиков интересует в жизни то, что происходит вокруг. А женщин – то, что внутри событий, отношений, людей… Бабы как часовщики – они не на стрелки смотрят, а чувствуют, как там колесики и шестеренки крутятся…
– Замечательно! – похлопал я в ладоши. – И в какую сторону крутятся колесики и шестереночки твоей волшебной души? Куда они должны прикатить тебя?