Дивные пещеры
Шрифт:
Он вскочил на велосипед и поехал в сторону города, не оглядываясь.
Комиссия прибыла около десяти. В комнату вошли два пыльных, уставших человека. Один молодой, маленький, худенький, с длинными руками и длинной шеей, в очках — «сморчок», окрестил его сразу Евгений Семенович; другой уже в возрасте, под шестьдесят, крепкий, плечистый, грузный — «боровик».
К тому времени Леночка привела квартиру в полный порядок: все сверкало чистотой, на окнах нарядные
Но вершиной творчества Леночки был стол. Он находился абсолютно в соответствии с рекомендациями книг и журналов по правилам хорошего тона: вилки, ножи, салфетки лежали там, где им и положено лежать; тарелки и рюмки занимали абсолютно правильное положение по отношению друг к другу; холодные закуски, украшенные зеленью, просто взывали к немедленному употреблению; в довершение всего стол украшало несколько неброских, но изящных — Леночка много читала про японскую икебану — букетиков цветов.
Войдя в комнату и увидев это великолепие, гости слегка обалдели. По дороге шофер успел сообщить, что они едут на квартиру к главному инженеру, они знали, что тот холостяк, и ожидали встретить обычный холостяцкий прием: стол, застланный газетами, немытые окна, расшатанные стулья, кое-как вымытый пол и прочие вещи, которые, как ни приводи их в порядок, все-таки выдают своего хозяина то невытертой пылью, то застрявшими в щелях хлебными крошками, то выглядывающей из какого-нибудь укрытия пустой бутылкой — мстят за отсутствие внимания.
Леночка была ослепительна. Пышная прическа, платье из болгарского кримплена — синие птицы по серому фону, янтарные бусы, красивый перстень — позолоченное серебро со стеклянным камнем, в меру подсвеженное лицо, приветливая улыбка.
Сморчок как увидел кассиршу, так и впился в нее своими телескопическими очками. У него от удивления сделался глупый вид.
— Леночка, — представил Перову главный инженер. — Работник нашего завода. Любезно согласилась помочь старому холостяку принять гостей.
— Владимир, — забормотал очкарик. — Володя… — И застыл, вытянув руки по швам.
— Алексей Павлович, — толстяк с достоинством поклонился, взял Леночкину ручку, поцеловал.
Та зарделась. Еще никто в жизни не целовал кассирше руку.
— Прошу умываться. Сюда, пожалуйста. И за стол! — Главный инженер в новом сером костюме, при галстуке был само воплощение гостеприимства и радушия.
Через час после того, как гости сели за стол, обстановка складывалась таким образом: сморчок-очкарик почти ничего не ел, ничего не пил, не участвовал в общем разговоре — он пожирал глазами Леночку. Его посадили с краю, и когда Леночка бежала на кухню и кричала оттуда: «Мужчины, помогите мне кто-нибудь!» — сморчок срывался с места, мчался на кухню и с величайшей осторожностью нес очередное блюдо.
Алексей Павлович быстро управился с бутылкой коньяка и был ни в одном глазу, может быть, потому, что обильно закусывал — он опустошил расположенные поблизости блюда,
Леночка царила за столом. Она подкладывала, подливала, носилась на кухню, улыбалась в ответ на комплименты, в свою очередь, раздавала комплименты. Сморчку-очкарику достался такой: «Вы очень молчаливый мужчина, наверно, умный и много знаете», на что Сморчок прохрипел: «Тот, кто меньше говорит, больше видит». Очевидно, столичный гость хотел сказать, что, не открывая рта, он лучше видит Леночкины прелести.
Главный инженер вел разговор о дальнейших перспективах сегодняшнего уик-энда: либо отправиться сейчас всем на охоту в заказник — есть лицензия на отстрел лося, — либо покататься на моторной лодке по реке.
Мнения разделились. Леночка сразу заявила, что она принципиально против убийства животных и хочет кататься на лодке. К Леночке тотчас присоединился сморчок-очкарик. Боровик же от идеи отправиться на охоту пришел в восторг, Евгений Семенович тоже склонялся к охоте.
В конце концов решили сделать так. Леночка и Володя едут кататься на лодке. А Громов и Алексей Павлович отправляются на охоту. Поскольку лодка стояла почти под окнами, а до заказника надо было ехать, то решено было охотникам отправиться немедленно, а любители речных прогулок сначала немного приберут в комнате, а потом поедут кататься.
«Газик» уже ждал, и Евгений Семенович со своим грузным гостем тут же отправились в заказник к домику лесника.
По дороге Громов описывал гостю прелести местной охоты.
— Лоси у нас — звери, — говорил возбужденно главный инженер. — Рот не раскрывай. Затопчут, изомнут, если промажешь, поэтому цельтесь между глаз или в сердце.
— А где у них сердце? — спросил столичный гость.
Евгений Семенович тоже не знал, где у лосей сердце, на секунду задумался и сказал:
— Между вторым и третьим ребром.
— А… — сказал Алексей Павлович понимающе.
— Как побежит, надо подпустить на два-три шага, и бей.
— А если промажешь?
— Лесник будет рядом.
— Вдруг и лесник не попадет?
— Тогда не мы из него, а он из нас шашлыки будет жарить, — пошутил главный инженер и тут же пожалел о своей шутке. Гость притих.
— Но вообще-то они смирные, — дал задний ход Громов. — Непуганые. Некоторые их из рук хлебом кормят. Не все, конечно, но есть такие.
— Тогда охотиться неинтересно, — подал голос Боровик. — У нас же ружья будут, а он от запаха пороха беспокоится. Лицензия-то хоть у нас есть?
— Конечно, конечно, — успокоил Евгений Семенович. — Специально в область ездил. Сказали: для дорогих гостей бейте любого. Хоть столетнего.
— А разве столетние есть?
— Наверняка.
Боровик шумно втянул воздух носом. Чувствовалось, что его волновала предстоящая охота.
— Можете, конечно, смеяться, — начал он, — но я всю жизнь мечтал поохотиться, и ни разу не пришлось. Как-то не везет. Приедешь, наобещают с три короба, увезут черт-те куда, а все срывается. То медведь куда-то в берлоге запропастился, то олени мигрировали, то рыси от какого-то вируса подохли.