Дизель и танк
Шрифт:
— Balki… бревна… molto bene! — восхищался Марелли, глядя, как ловко работают лесорубы.
Особенно всех поразил древний дед Микула, который, несмотря на свои восемьдесят лет, безошибочно определял крепкие места:
— Я тута еще мальцом ходил, — шамкал он беззубым ртом. — Кажное болотце знаю, кажную кочку помню.
Джонсон, забыв об обычной сдержанности, с интересом расспрашивал через переводчика о местных приметах. Дед охотно делился вековой мудростью:
— Где багульник растет — там топко. А где морошка —
Бережной внимательно записывал все советы в потрепанную записную книжку. Варвара, принеся котелок с горячим чаем, поила озябших работников.
К полудню общими усилиями проложили надежный путь. «Фиат» вытащили, подложив под колеса еловые лапы. Прокопий Савельич еще раз осмотрел дорогу:
— Ну, теперь версты три пройдете нормально. А там будет развилка — держитесь правой стороны. Слева там трясина, даже в мороз не застывает.
В благодарность за помощь механики показали лесорубам устройство машин. Особенно их заинтересовал дизельный двигатель «Полета-Д».
— Надо же, — цокал языком Береза, разглядывая топливную систему. — И керосином может работать? А мы тут с бензином мучаемся, его не достать совсем.
Прокопий Савельич долго жал нам руки на прощание:
— Будете обратно ехать — заворачивайте. У нас тут зимовье хорошее, всегда приютим.
Когда тронулись дальше, Варвара сказала, глядя в заиндевевшее окошко:
— Знаешь, а ведь без них мы бы точно застряли. Да еще с ранеными…
Я молча кивнул.
После встречи с лесорубами дорога пошла через низкий ельник. Несмотря на мороз, местами из-под снега проступала черная болотная вода.
— Правее держи! — крикнул Травников, сверяясь с картой. — Тут должен быть старый санный путь.
Впереди «Форд» вдруг резко осел задним колесом. Только быстрая реакция американца спасла машину от опасного крена.
— Stop! Stop! — замахал он руками следующим за ним.
Пришлось остановить всю колонну. При осмотре выяснилось, что под снегом скрывался провал в старой гати. Бревна прогнили и не выдержали веса груженой машины.
— Придется обходить, — вздохнул Руднев, промеряя шестом глубину трясины. — Здесь метра два глубины.
Варвара, сверяя показания приборов, вдруг встревожилась:
— Леня, у нас масло уходит. Видимо, от тряски где-то появилась течь.
Звонарев, морщась от боли в простреленном плече, помогал Велегжанинову осматривать двигатель. Трещину в масляном картере нашли быстро, но ремонт требовал времени.
Тем временем итальянцы пытались помочь «Форду». Марелли, забыв о ране на голове, азартно командовал:
— Piu a destra! Diritto! — и тут же переводил на ломаный русский: — Правый, правый! Прямо!
К трем часам дня мы выбрались наконец на более-менее твердую дорогу. Но зимний день уже клонился к закату, а до Грязовца оставалось еще не меньше
— Надо решать, — сказал я, собрав всех водителей. — Либо рискуем идти в темноте, либо ночуем в Грязовце, а утром уже в Вологду.
Джонсон первым высказался за ночевку:
— Too dangerous. Night, swamp, cold… — он красноречиво покачал головой.
Его поддержал Марелли:
— Si, si! Notte molto pericoloso!
Решающим стало мнение фельдшера, сопровождавшего раненого Прохорова:
— Ему нужен покой и теплая постель. Да и остальным раненым тоже.
До Грязовца добрались в сумерках. Городок встретил нас огнями керосиновых фонарей и дымками из печных труб. Председатель райисполкома Сухоруков, заранее предупрежденный о нашем прибытии, уже организовал размещение.
— В больницу раненых, — распорядился он. — Остальных по домам расселим. А машины в пожарное депо поставим, там тепло.
Прохорова сразу увезли в больницу. Местный врач, осмотрев остальных раненых, уверенно заявил:
— К утру всех на ноги поставлю. У нас тут опыт большой — места-то глухие.
В пожарном депо механики занялись ремонтом. Велегжанинов колдовал над масляной системой, напевая что-то из «Пиковой дамы». Бережной в который раз проверял топливную аппаратуру.
— Завтра чуть свет выезжаем, — объявил я команде. — До Вологды еще полсотни верст, а там уже и отдохнем по-человечески.
Варвара, засыпая в натопленной горнице, пробормотала:
— Как думаешь, завтра будет легче?
— Должно быть, — ответил я, хотя точной уверенности не было.
За окном крепчал мороз.
Утро в Грязовце выдалось ясным и морозным. Термометр у здания райисполкома показывал минус двадцать пять. Иней серебрил голые ветви берез на главной улице.
Первым делом я отправился в больницу. Прохоров, после оказанной помощи, чувствовал себя заметно лучше. Местный врач, Семен Ильич Воскобойников, был доволен:
— Пуля удачно вышла, кость не задета. Через неделю бегать будет.
Звонарев и Смит тоже оправились — их раны затягивались без осложнений. Марелли, с уже поджившей ссадиной на голове, бурно выражал благодарность советским медикам.
В пожарном депо команды готовили машины к последнему броску. Велегжанинов всю ночь колдовал над двигателями — теперь они работали как часы.
Неожиданно к нам подошел председатель райисполкома Сухоруков в сопровождении человека в кожаном пальто:
— Товарищ Краснов, после вчерашнего донесения о бандитах… В общем, начальник угрозыска настоятельно рекомендует принять меры.
Сотрудник угрозыска, представившийся Смироновым, раскрыл объемистый сверток:
— Вот, получите под расписку. Три нагана, два карабина, патроны. И разрешение на провоз оружия до Вологды. Там вам выдадут другое оружие. Это все, что есть, пока что. На всякий случай.