Для спящих ночь, для стражи день…
Шрифт:
— Почему же убийца должен выбрать именно меня? — возразила она.
— Потому что вы молодая и хорошенькая.
Элен засмеялась, у нее мелькнула мысль, внезапно успокоившая ее.
— В таком случае, — сказала она, —мне тоже ничего не угрожает. Ни один мужчина даже не посмотрит на меня, пока здесь находится невестка профессора. Она тоже молодая, и от нее так и разит сексом.
Сестра Баркер с мрачной многозначительностью покачала головой.
— Нет, — настойчиво сказала она, — ей нечего беспокоиться.
— Почему? — спросила Элен.
Сестра
— Разве вы сами этого не заметили?
Ее намек был настолько неопределенным и таинственным, что Элен почувствовала раздражение.
— Мне хотелось бы, чтобы вы сказали откровенно! — воскликнула она.
— Ладно, — произнесла наконец сестра Баркер.— Разве вы не заметили, что убийца всегда выбирает девушек, которые сами зарабатывают себе на жизнь? Очень может быть, это какой-нибудь контуженный, который вернулся с фронта и увидел, что на его прежнем месте работает женщина. Вся страна кишит работающими женщинами, как червями, которые пожирают все рабочие места, а мужчины умирают с голода.
— Но ведь я не занимаюсь мужской работой, — возразила Элен.
— Занимаетесь. Теперь в домах много мужской прислуги. И здесь есть мужчина. Ее муж. — Сестра Баркер кивнула в сторону миссис Оутс. — Вместо того, чтобы сидеть дома, вы уехали на заработки. Вы отнимаете заработок у других. Вот как может мужчина посмотреть на это.
— Ну… а вы?
— Сиделками всегда были только женщины.
Миссис Оутс, поднявшись со стула, сделала попытку разрядить обстановку:
— Ну ладно, пойду к Оутсу. Интересно, как он там подает обед. Может быть, напортил что-нибудь. Ей-Богу, сестра Баркер, послушать вас, так можно подумать, что вы сами мужчина.
— Я могу смотреть на мир их глазами, — отрезала сестра Баркер.
Элен заметила, что миссис Оутс задела сиделку за живое, и та кусает себе губы, будто жалея о своих последних словах, и не отрывает глаз от Элен. Элен съежилась под этим упорным взглядом и пришла в себя лишь услышав громкий смех миссис Оутс:
— Ну ладно, кто бы там не хотел обидеть нашу маленькую мисс Кейпел, ему сначала придется иметь дело с Оутсом и со мной.
Элен посмотрела на широкое лицо миссис Оутс с тяжелой нижней челюстью, на ее жилистые руки и подумала о необычайной силе ее мужа. В случае необходимости она могла рассчитывать на двух достойных защитников.
— Мне не страшно, даже если убийца выбрал именно меня, — сказала девушка.
Но сестра Баркер, словно побуждаемая неким сверхъестественным инстинктом, оживила уснувший было страх Элен.
— Во всяком случае, — заметила она, — у вас будет очень приятная компания — леди Варрен. Сегодня вы будете спать в ее комнате.
Слушая ее, Элен поняла, что все кончено. Леди Варрен знала, что Элен обязательно придет к ней. Старуха скалила зубы, как крокодил, знающий, что его жертва не ускользнет от него.
Старуха будет ждать ее.
Глава 8. РЕВНОСТЬ.
Пока
Чем больше она думала о перспективе провести ночь в Синей Комнате, тем меньше это ей нравилось. Она могла либо безоговорочно подчиниться, либо проявить открытое неповиновение, и тогда ей грозило не только увольнение, но, вероятно, с нее удержали бы жалованье. Элен была уверена, что мисс Варрен поддержит сиделку, потому что она весьма неудачно выступила в роли ее помощницы и не проявила достаточного такта.
Положение опытной сестры Баркер было значительно выше, чем положение помощницы, не имевшей никакой специальности. И если бы сестра Баркер объявила ультиматум, то приперла бы Элен к стене. Кроме того, у Элен было смутное подозрение, что, несмотря на явный интерес к ней, доктор поддержит сестру — из чисто этических соображений.
«Если он не поможет мне, я должна буду стиснуть зубы и смириться, — думала Элен. — Но сначала я должна сделать отчаянную попытку и воззвать к его лучшим чувствам».
Казалось бы, страх Элен перед старухой и страсти, разыгравшиеся в большой гостиной, никак не были связаны между собой, но и этот страх, и произошедшее там, все это в совокупности, едва не привело ее к гибели.
Гостиная и кухня были удалены друг от друга. В то время как Элен в кухне занималась мускатными орехами, Симона в гостиной бросила сигарету в огонь камина, зевнула и встала. Сразу же из-за книги вынырнула голова ее супруга.
— Куда ты идешь? — спросил он.
— Одеться к обеду. А что?
— Просто пробный ход, чтобы начать разговор. Культурный человек не может постоянно молчать, как это делаешь ты.
Глаза Симоны блеснули из-под подведенных бровей.
— Ты все время спрашиваешь, — сказала она. — не привыкла к допросам, и мне они неприятны. И вот еще что. Я не люблю, когда за мной следят.
Ньютон выпятил нижнюю губу и тоже бросил сигарету в огонь.
— Но совершенно случайно я иду туда же, куда и ты, моя дорогая, — заявил он. — Я тоже иду переодеваться к обеду.
Симона круто повернулась и уставилась на него.
— Послушай! — воскликнула она. — Из уважения к профессору я не хочу устраивать тебе сцены в этом доме. Но я предупреждаю раз и навсегда, с меня довольно!
— Я тоже предупреждаю тебя, — сказал Ньютон,— с меня довольно твоих заигрываний с Райсом.
— Ах, не будь таким дураком и не начинай снова твоих средневековых штучек. Ты ничего не сможешь сделать со мной. Я свободна и могу поступать как хочу. Я могу бросить тебя. И я сделаю это, если ты будешь продолжать в том же духе. У меня есть свои средства.