Для спящих ночь, для стражи день…
Шрифт:
Она застегнула доверху свое красное кожаное пальто, всунула ноги в резиновые сапожки и спустилась на ощупь по скрипучим ступенькам. Когда девушка выскользнула из коттеджа, ее сердце забилось сильнее, но не от страха, а от предвкушения приятного вечера. Она так же привыкла ходить темной узкой дорожкой, круто спускающейся в долину, как житель Лондона привыкает к Пикадилли. Безлюдная долина была ей хорошо знакома и не внушала ужаса, ее нервы были в полном порядке, и она не могла представить себе, что кто-то может на нее напасть. Быстрыми и уверенными
Подойдя к молодой рощице, девушка почувствовала, что она почти у цели. Ей надо было пройти всего около мили по ровной дороге, чтобы попасть в бар.
Дом профессора Варрена возник перед ней как символ цивилизации. Он был так близко, что она различала слова песни, которую исполнял оркестр Джека Хилтона.
Девушка, как и многие жители Уэльса, обладала музыкальным слухом, и у нее был хороший голос. Она сразу подхватила мелодию и запела во весь голос, придумывая свои слова там, где не могла их расслышать.
Дождь стекал по ее лицу, бил в глаза путаницей непрерывных косых струй, пробивавшихся сквозь негустой покров лиственниц, земля размокла и поддавалась под ногами, несмотря на толстый ковер из хвои.
Здоровая, счастливая и беспечная, девушка шла навстречу своему будущему. Не обращая внимания на погоду, словно слившись с окружающим, она пела, пробираясь сквозь темные заросли как воплощение цветущей юности.
У нее было прекрасное зрение, и она ясно различала узкую аллею деревьев, которые в конце рощи, там, где она редела, росли в один ряд. Но она не обладала таким живым воображением, как Элен, поэтому, заметив, что один из стволов движется, подумала, что его раскачивает ветер.
Если бы она всмотрелась в это дерево более пристально, то не поверила бы своим глазам. Здравый смысл убедил бы ее в том, что деревья не могут отрываться от своих корней. Но она не обратила на дерево внимания и запела еще громче, проходя темной аллеей,
Когда девушка поравнялась с последним деревом, оно внезапно превратилось в человека. Ветви оказались скрюченными руками, которые потянулись к ней. Но она все еще не верила.
Потому что знала, что такого просто не может быть.
Глава 4. ВОСПОМИНАНИЯ.
— Дерево зашевелилось, — таинственно прошептала Элен, заканчивая свой рассказ в спокойной и уютной кухне, — и я с ужасом увидела, что это человек. Он притаился там, как тигр, готовый броситься на свою жертву.
— Ну, ну, дальше. — В голосе миссис Оутс звучала явная насмешка. — Я сама видела это дерево. Оно часто ожидало Сервиден, когда та работала у нас. И всякий раз дерево было другим.
— Сервиден? — повторила Элен.
— Да. Она живет в коттедже, здесь на холме. Красивая девушка, но ей бы надо по-другому одеваться. Старая леди Варрен ее не выносила. Она говорила, что у нее пахнет от ног, и если Сервиден мыла пол под кроватью, леди поджидала с палкой в руках. Когда Сервиден
Элен засмеялась. Жизнь часто оборачивалась к ней своей мрачной стороной, но от этого не переставала быть вечной комедией.
— Я узнаю об этой милой старушке все более интересные подробности, — сказала она. — Мне бы хотелось помыть пол под ее кроватью. Она бы поняла, что ни за что меня не поймает.
— Сервиден тоже так думала. Она старалась обмануть старуху и выскакивала из-под кровати в тот момент, когда та меньше всего этого ожидала… Но в конце концов та ее поймала, она так стукнула Сервиден, что ее отец вынужден был прийти и увести ее. Она, конечно… Что это такое?
Элен замолчала и прислушалась. Снова раздался тот же звук: кто-то упорно стучался в оконную раму. Было непонятно, откуда исходил звук, но казалось, что стучали где-то рядом.
— Где это стучат? — спросила Элен.
Миссис Оутс тоже прислушалась.
— Наверное, это окно в коридоре, — сказала она. — Там почти совсем оторвался шпингалет. Оутс несколько раз говорил, что починит.
— Это опасно? — забеспокоилась Элен.
— Не волнуйтесь, мисс. Ставни закрыты. Никто не сможет к нам забраться.
Но ветер усиливался, и монотонный стук и скрежет становились все громче. Это так действовало Элен на нервы, что она не могла спокойно пить чай.
— Ужасная ночь, — сказала она, — и если тот человек поджидал Сервиден, я ей не завидую.
— Ну, сейчас он уже схватил ее, — засмеялась миссис Оутс, — и она уже не замечает, какая погода.
— Опять стучит… Далеко у вас инструменты? — У Элен загорелись глаза, потому что она обожала всякую мелкую столярную и слесарную работу. — Понимаете, миссис Оутс, этот стук будет раздражать вас, вы испортите обед и у нас будет несварение. Посмотрим, может я смогу это исправить.
— Всегда вы найдете себе работу, — проворчала миссис Оутс, следуя за Элен в моечную.
Небольшое окно было в конце длинного коридора, куда они попали открыв дверь в моечной. Элен открыла ставни. Да шпингалет совсем оторвался, вот валяется. Но что можно сделать без инструментов?
Порывы ветра разбивали капли дождя по стеклу. Высокая женщина и маленькая девушка стояли рядом у окна, всматриваясь в темноту. Они видели только черную путаницу кустов и блестящие ветки, колеблющиеся под ветром.
— Ну и жуть там снаружи, — заметила Элен. — Чтобы прибить шпингалет нужны инструменты, гвозди, шурупы. Не знаете где все это?
— Сейчас посмотрю. Оутс вечно бросает ящик с инструментами где попало.
Миссис Оутс ушла, оставив Элен одну у окна.
Ночь за окном окончательно вступила в свои права, мрак был угрожающе плотным, как черный камень, но непосредственно у окна куста не было, так что уже не создавалось впечатление серой массы, ползущей к дому. Что позволило Элен взбунтоваться против собственного страха.