Дневник – большое подспорье…

Чуковская Лидия Корнеевна

Мандельштам великолепен. Но он ни на секунду не становится мною, а я им. Это постороннее великолепие. Значит, тоже не мой любимый. Чужой, чуждый, гениальный. Точка соприкосновения: Петербург.

Самолюбивый, проклятый, пустой, моложавый…Ленинград, я еще не хочу умирать… [414]

Цветаева совсем чужая и чуждая, хотя ее иногдашняя гениальность мною ощутима. Например: «Что нужно кусту от меня?» или: «Смерть Блока» (с излишними четырьмя строками).

414

Строки из стихотворений О. Мандельштама «С миром державным я был лишь младенчески связан…» (1931) и «Ленинград» (1930).

Пастернак – вот это для меня Блок, по степени моей любви к ним и ощущению мною их гениальности. Оба они мужчины, стало быть мною они быть не могут. Остается та степень расстояния, непереходимость чуждости, которая нужна для любви. Вот я и люблю из 4-х – Пастернака и пятого Блока, или точнее первого, которому А. А. очевидно всю жизнь простить не могла, что он – первый, это раз, и что он

не влюбился в нее – это два.

А я сейчас перечитываю, то по III книге (томик, подаренный мне когда-то, когда ехала в ссылку, Дедом), то наизусть, Блока и думаю, что ничего более сильного, страстного, гибельного и гениального в русской литературе XX в. не существует… Только Пастернак приближается:

Чтоб тайная струя страданьяПронзила холод бытия [415] .

И «Рождественская Звезда» и «На страстной» – по первозданности, и «Рослый охотник…» [416]

А роскошества Мандельштама – они роскошества и есть, они – не интимны, они гранит, мрамор, красоты (конечно, я клевещу и лгу; конечно «По улицам Киева Вия…» или «Мы с тобой на кухне посидим…» или «Квартира тиха, как бумага…» – это гениальные вещи).

415

У Б. Пастернака «Чтоб тайная струя страданья / Согрела холод бытия». Из стихотворения «Земля» («Доктор Живаго»).

416

Стихотворение Б. Пастернака «Рослый стрелок, осторожный охотник…» (1928).

21 апреля 75, понедельник, Москва. Арестован Твердохлебов [417] . Обыск у Алика Гинзбурга. Арестован в Киеве и выпущен некто Вл. Руденко [418] . Обыск у Турчина [419] . (Это все – Amnisty).

4 июля 75 (кажется). Дача. Буду писать сумбурно.

Была у Э. Г. Разговор я провела нарочито мирно. (Э. Г. ведь мне никогда и не была другом, но я ее люблю и помню еще «в жизни»). Я ей сразу сказала: «делайте им, конечно, отдел прозы». Дала индульгенцию. Но К. И. не дам им (объяснила подробно почему) и своего текста «Поэмы» – тоже нет. (Они лгут, что все сожгли, а у них 3 экземпляра верстки и, конечно, кто хочет – украл или украдет). Разговор прошел в «дружеской теплой обстановке».

417

Твердохлебов Андрей Николаевич (1940–2011), физик, правозащитник.

418

М. б. описка у Л. К и речь идет о Миколе Руденко (1920–2004), украинском писателе, диссиденте.

419

Турчин Валентин Федорович (1931–2010), физик, кибернетик, председатель Советской секции «Международная амнистия».

Труднее было с Н. А. Ж. [Ниной Александровной Жирмунской]. Она мне чужая – никто. Произошла «невстреча», говорили только по телефону. Что-то в ее тоне полулебезящее, полусамоуверенное. Она уже вполне, вполне считает себя ахматоведом, знатоком. Сообщила, что Друян просил «Поэму», но она, конечно, не даст; (а мне-то что? У Жирмунского текст 63 г. все равно неверный); что, конечно, все мое из комментария она к сожалению выкинула (т. е. цитаты из «Записок», а моего там процентов 50 другого) и что просит она разрешить напечатать мой экземпляр 1942 – как первый из существующих (т. е. мою тетрадь, уже украденную и напечатанную Кейсом – без указания на мое имя в надписи [420] ). Я ей сказала «– Нет, этого не дам (у нее – фотокопия, которую я имела глупость подарить В. М. Жирмунскому). Там надпись А. А». – Это «для Л. К. Ч.»? – Нет, это «Дарю моему дорогому другу» и т. д. Затем я сказала: – «Она уже напечатана за границей». Тут Н. А. стала запинаться от страха. – «Ну, тогда мы возьмем 44 г.». (Ну тогда грош тебе цена! подумала я). Грош еще и потому, что она просит предисловие у Суркова и еще потому, что готовится уступать стихи А. А…. В общем: «любой ценой, только бы вышла Ахматова». Нет, извините, не любой, ибо это уже против Ахматовой, а не за нее… Это уж: «только бы вышел Жирмунский в угоду Приймы» [421] . Строфу же о Пунине в «Поэме», которую я подарила Виктору Максимовичу – я печатать без ссылки на меня разрешила.

420

Tale Without a Hero and Twenty-Two Poems by Anna Akhmatova, edited by Jeanne van der Eng-Liedmeier and Kees Verheul. Mouton, 1973. В книге без указания на источник и без ведома Л. К. опубликована авторская рукопись одного из первых вариантов «Поэмы без героя» (1942). На первой странице рукописи надпись: «Дарю эту тетрадь моему дорогому другу Л. К. Ч. с любовью и благодарностью. Ахматова». Вся рукопись вместе с первым листом с дарственной надписью воспроизведена в «Записках об Анне Ахматовой» (Т. 1: 1938–1941. М.: Согласие, 1997, между с. 480, 481).

421

Прийма Юрий Федорович (1903–1993), в 1975–1977 гг. исполнял обязанности директора Пушкинского Дома в Ленинграде, возглавлял серию «Библиотека поэта».

Примерно ко дню рождения А. А. я получила от Юнги [422] нежданный грандиозный подарок: продолжение «Пролога»!

И от самой себя: нашла блокноты 63 года под названием: «Книга об Ахматовой»! Господи, какие же провалы в памяти. Черновик – но одним очерком – всё, над чем я потом билась в «Несчастье» [423] , в главе о лирике. И совсем забыла.

Помню только, что когда Толя Якобсон читал мне «Царственное слово» [424] – мне нравилось, но все казалось, что чего-то не хватает – а эта нехватка была уже мною, оказывается, заполнена.

422

Юнга – так Л. К. называла Мишу Кралина, молодого ахматоведа, имевшего доступ к архиву Ахматовой.

423

Первоначальное название книги Л. К. «Дом поэта».

424

Речь идет о статье А. Якобсона «Царственное слово», опубликованной впервые в 1973 г. Издательством им. Чехова (Нью-Йорк). См. также: Анатолий Якобсон. Конец трагедии. Вильнюс – М.: Весть, 1992, с. 198.

Кончила ахматовские «Записки» до встречи Нового Года в 1961 г.

Суббота, 18 октября 75, дача. С нас не спускает КГБ глаз и уха. Телефон. Письма не доходят. А вчера пришли Люше два письма одновременно: от тетки [425] – она вскрыла, а там письмо от Пантелеева! в теткином конверте! И от Алексея Ивановича – она не вскрыла, там, видно, теткино. Прочитав, перепутали. «Вот как мы живем» [426] . Она пошла на телеграф – разумеется зря.

425

от тетки… – после высылки А. И. Солженицына из страны я посылала деньги и переписывалась с его старенькой тетей Ириной Ивановной Щербак (1890?–1980), жившей на Кавказе в Георгиевске. И. И. Щербак – жена брата матери А. И. Солженицына.

426

Л. К. упоминает открытое письмо А. Солженицына «Вот как мы живем», опубликованное 17 июня 1970 г. в газете «The New York Times». См. также: А. Солженицын. Публицистика: В 3 т. Т. 2, с. 39.

10 ноября 75 г., понедельник, Москва. У меня как-то была Мария Сергеевна – отдохнувшая, элегантная, помолодевшая – прочла мне свое письмо к Алигер о воспоминаниях Алигер [427] и ответ от Алигер к ней. Письмо Марии Сергеевны очень вежливое, но твердое. Письмо Маргариты Осиповны тоже вежливое, но глупое и не без подлости. Почти ни одного замечания она не приняла. Кончается письмо так: «когда я писала, мне казалось, что за моею спиной стоит А. А.». Ух, великий грех А. А. – пускала к себе – или точнее от бездомности – жила у нечистых… Алигер из группы Льва Левина, Мартынова и прочей нечисти – неподалеку от Книпович – которая сейчас разыгрывает «настоящую интеллигенцию», потому что они и впрямь грамотнее Сомова [428] или Софронова.

427

Мария Сергеевна – Петровых. Упомянуты воспоминания М. И. Алигер об Анне Ахматовой (журнал «Москва». 1974. № 12).

428

Сомов Виталий Сергеевич, директор издательства «Художественная литература».

А у гроба стали мародерыИ несут почетный караул [429] .

Вчера была у меня Ника – человек чистый, любивший А. А. и любимый ею, и знаток в самом деле, не Банникову чета. Как будто бы радость: Слуцкий заказал ей для «Дня Поэзии» печатный лист Ахматовой и об Ахматовой. Так вот набрать годного для печати можно бы, но объединясь, например, с Толей Найманом, у него ведь много. Нет; Слуцкий заявляет, что Найман когда-то что-то дурное сказал о нем А. А. и он, Слуцкий, не желает Наймана. Какой бабий подход к работе! У А. А. на самом деле насчет Слуцкого была точка зрения: «Добрый человек, лекарство привез мне». А о стихах: «Они существовали, пока были запретным плодом, теперь – нет». И спрашивала: «а с “Реквиемом” не будет того же, что со стихами Слуцкого?»

429

Строки из стихотворения А. Галича «Памяти Пастернака» (1966). У Галича: «А над гробом встали мародеры…»

29 декабря 75 г., понедельник, Москва. Вчера вечером у меня были Андрей Дмитриевич и Елена Георгиевна. Попросил разрешения, чтобы и Таничка [430] приехала; я ответила, что в наш дом «она родилась приглашенной».

Сама же я позвала В. Корнилова, который, я знала, хотел увидеться с ними не в общей свалке, в которой был.

Андрею Дмитриевичу все-таки удалось (я принудила вопросами) кое-что рассказать. Не о Вильнюсе, увы, нет [431] . Но не менее ужасно. У него был молодой человек (лет 24) из Клина. Просил фотографию, говорил о религии – религиозен – и просил устроить встречу с корреспондентами. Андрей Дмитриевич подарил фотографию, а от встречи отговаривал. Поехал в метро куда-то на Белорусский; юноша с ним. В метро они продолжали свой разговор (не называя сути). Какой-то тип, шлявшийся за ними, сказал Андрею Дмитриевичу: «Что вы с этим ничтожеством разговариваете». Андрей Дмитриевич ответил: «Не вмешивайтесь, мы сами разберемся». Затем они расстались; молодого человека «агента» выбросили из поезда… Оформили смерть так: попал под поезд.

430

Таничка – Татьяна Ивановна Янкелевич (р. 1950), дочь Е. Г. Боннэр.

431

9–12 декабря 1975 г. в Вильнюсе проходил процесс по делу С. А. Ковалева. А. Д. Сахаров, собиравшийся выступить свиделетем защиты, не был допущен в зал заседаний. Суд приговорил С. А. Ковалева к 7 годам лагерей строгого режима со ссылкой на 3 года.