Дневник лабуха длиною в жизнь
Шрифт:
Холодный ветерок сдувал с деревьев недавно выпавший снег, бисером опускающийся на землю. Мы только что вернулись из кинотеатра, посмотрев фильм-балет "Анна Каренина".
В доме было тепло и уютно. Мы забрались под теплое одеяло. Наташа осталась в лифчике и трусиках. После получаса моей нежной настойчивости дала раздеть себя. Наташа была превосходна! Со мной со времен моей первой любви такого не было. Я волновался. Не такая, как все те, что были до нее, - чистая, добрая, светлая, умная, молодая. Мог бы добавить эпитетов, но и этого хватало для подрагивания мелкой дрожью. "Что же мне делать? Ведь всегда отпускал невинных. Но ведь ни к одной из них я не чувствовал ничего подобного". Мы зашлись
– Люблю!
– Ты уверен, что любишь?
– Да, уверен, - тихо шепнул я, прильнув губами к красивому ротику.
Через минуту-две Наташа легонько вскрикнула. Остаток ночи мы ели, болтали, смеялись и много целовались. Больше я ее не трогал.
Во дворе веселилась метель.
До Нового года мы встретились еще три раза, и с каждым разом я все больше и больше хотел ее. То, что происходило у нас с Наташей, застало меня врасплох. С ней я чувствовал, как мало-помалу льдина, лежавшая долгие годы на сердце, медленно таяла. Эта девушка возвращала меня к жизни, и я отдавал ей всю ласку, на которую был способен.
Машина
Год завершается. В Америке - Р. Никсон, во Франции - В. Жискар д"Эстен, у нас - Ильич, в Эфиопии нашли бабу Люси, жившую 3,2 миллиона лет назад. После восьмидесяти четырех дней в космосе вернулась на Землю последняя команда американской космической станции Skylab - а я хочу купить машину! Окончил водительские курсы, сдал на права. С деньгами постоянно получается так - вот они есть, а вот их уже и нет, но чаще - все же есть. Магазинная цена на "Жигули" была пять с половиной тысяч рублей. Если записаться в очередь, то получишь ее, когда станешь дедушкой. Я стал искать варианты. За три дня до Нового года нашел за шесть тысяч двести. Пошел к дяде Фиме. Он держал подпольные цеха по пошиву обуви, бабок - море. Дядя одолжил мне пять тысяч, а Марик Браун еще тысячу, предварительно взяв с меня обещание дать поводить машину. Двести рублей у меня было своих.
На спидометре моего темно-голубого "жигуля" было всего семнадцать тысяч километров. Машину забирал у мужика, живущего где-то на окраине. Вчера выпало немного снега, и в этот день было довольно скользко. Волнуясь, не спеша, я подкатил под родительское окно. Вышли папа, мама и Лёня. Радостные, сели в машину.
Отец похлопал по рулю, по дверям, по сиденью.
– Хорошая машина, сынок. Езди на здоровье!
Мама добавила:
– Только не спеши, осторожно!
Неделю тому назад Гена Гершбург - хороший приятель, музыкальный руководитель Львовского кукольного театра - заказал мне аранжировку музыки, которую он написал для спектакля, и предложил записать с моим оркестром "Туриста" на радио фонограмму этой музыки. За аранжировки получу триста пятьдесят рублей и за фонограмму - по сто каждому музыканту. Вся работа должна была быть сдана к концу января.
Новый, 1975 год. Наташа и Галя со своими друзьями встречали его в "Туристе". В начале января институт послал Наташу в Киев на десять дней на курсы повышения квалификации. Через два дня после ее отъезда я, договорившись на работе, прилетел к ней в Киев. Наташа была очень рада этому сюрпризу. Гостиничный номер она делила с какой-то женщиной. В Киеве жил Лёня, двоюродный брат Марика Срибного, и мы были знакомы. Он уступил нам на три дня свою однокомнатную квартиру.
Город засыпало снегом. Ближе к вечеру снегопад прекратился, и мы пошли в ресторан. Наташа была в брючках, в сапожках на маленьких каблучках и кофейного цвета цигейковой шубке, слегка прикрывавшей коленки. На мне - мохнатый полушубок, сапоги и меховая шапка. Деревья осыпали прохожих кучками снега, переливавшегося алмазами
Я вернулся домой, сразу же сел за аранжировки и через два дня отдал Гене готовые партитуры. Договорились через неделю записать на радио фонограмму.
Кульбит
Никогда прежде, за исключением времени пребывания в армии, я не задумывался об ангелах-хранителях. И вообще на эти темы я особо не размышлял. Первый мой опыт вождения с Сашкой Долей мог закончиться весьма плачевно. Несмотря на то, что я ударил "Москвичом" в бензобак автобуса, чуть не задавил людей, на то, что мы упали с машиной в ручеек - мы все же своим ходом уехали с места происшествия. Тогда, в армии, майор Ашман спас меня от дисбата. Вероятно, он и был моим ангелом! В самое время бегства от патруля появился брат с товарищем. В мои юные годы, видимо, ангелы-хранители вмешивались не раз, оберегая меня от колонии.
Январский вечер был не очень холодным. Снега давно не было. Улицы были чисты. Закончив работу, с Дымонтом и Кабаном подъехали к ресторану "Львов". Стояли, болтали с лабухами. К нам присоединился Богдан Мясо, проводивший время в ресторане. Поинтересовался, встречаюсь ли я с Наташей. Услышав мой положительный ответ, он сказал мне, чтобы я берег ее, и что таких, как она, - немного. Я был полностью с ним согласен. К нам подошли три не очень презентабельного вида девицы, а если точнее - три потасканные, бухие вокзальные курвы. Ребята оживились. Кабан, уже хорошо поддатый, сразу же перешел ближе к делу:
– Ну что, девочки, поедем погуляем?
– Конечно! Поехали!
– живо отозвалась одна из них.
Две другие держались друг за дружку, чтобы не упасть.
– Поехали, поехали, - закивали в унисон головами хорошо "теплые" лабухи.
– Куда поедем?
– спросил один из них.
– Я сейчас позвоню своему приятелю, он живет один, - предложил пошатывающийся Богдан.
Телефон-автомат был рядом, и он, с кем-то поговорив, сообщил:
– Можем ехать!
Глянув на девушек, я отозвал в сторону Кабана и Славика.
– Вы что, не видите, что это за чувихи?
– попытался я их урезонить.
– Это же ходячие "Букеты Абхазии", - добавил Дымонт.
– Какие еще букеты?
– спросил осоловевший Кабан.
– Триппер, сифилис и мандавошки, - разъяснил Славка.
– Зубов бояться - в рот не давать!
– отчеканил Кабан.
– Ну кто едет?
– обратился он к остальным.
Согласились все, кроме Дымонта и меня.
– Нас много, мы не влезем в мою машину, - сказал Мясо и повернулся ко мне: - Может, просто подвезешь?
Отказать ему я не мог:
– Просто подвезу.
– Эй, лабухи, по коням!
– крикнул Мясо.
К нему село четверо. Ко мне, чтобы прокатиться за компанию, сел Дымонт. Сзади устроились три потенциальные переносчицы венерических болезней. На дворе полпервого ночи. Машин мало. Стало подмораживать. Богдан быстро тронул с места. Я старался не отставать, да и адреса не знал.
Львовские улицы покрыты отполированной временем брусчаткой, которая, когда подмораживает, становиться скользкой, как лед. Мы ехали по улице Городетской, которая вела от центра до окраины города. Только миновали отделение милиции, как Мясо прибавил скорость. Я видел, как его опасно повело, но он сумел выровнять машину.