Дневник мамы
Шрифт:
К этому времени бабушка стала навещать наш дом. Отдала маме все, что принадлежало ей, подарила маленького жеребенка, так как у отца был единственный серый конь Сивко, который плохо работал и лягался в упряжке. Конь Сивко был старым и, если бы он погиб, то хозяйство оказалось бы безлошадным.
Отец мой часто ездил в город со льном или по другим делам и всегда привозил много гостинцев мне и маме. Никогда не приезжал пьяным. Всегда был подчеркнуто серьезным, опрятным, стройным, носил крытое пальто серого цвета с каракулевым воротником и украинскую папаху из такого же меха.
Часто выступал перед
В нашем доме было много разных книг, я находила книги в нашей избе и играла с ними. Отец рассказывал о Марксе, Энгельсе, о географии и других людях. Я с интересом рассматривала картинки в этих книгах.
Это были годы Нэпа. Проводилась работа по коллективизации крестьянских хозяйств. Страна – огромная и нищая, вставала и строилась.
Сколько было борьбы нужной и необходимой. Но много было допущено ошибок, перегибов тупых и глупых, от которых страдал простой народ. В стране сплошная неграмотность, отсутствуют средств связи. Нет радио, газет, журналов и др. Люди слушали тех ораторов, кто говорил. А говорили они по-разному об одном и том же. Это было трудное время, но вместе с тем – время перемен. Это было начало новой жизни.
Всю свою жизнь мой отец прожил честно, не предал никого. Он любил свою страну, свой народ, любил труд. Даже будучи глубоким стариком, труд для него был источником радости, ибо другой радости он получил немного. Жизнь его прошла в сложных условиях, но он сохранил человеческое сердце, ясный ум, деловую принципиальность, мужскую настойчивость и строгость к себе и ко всем окружающим.
Сестренка
Летом 1927 года в нашей семье родился еще один ребенок. Ждали мальчика, особенно этого хотел мой отец. Но родилась вторая девочка. Отец был несколько разочарован, но что же поделаешь, появился новый человек. Сестренка моя была моложе меня на один год и три месяца. Назвали ее Зоей. Не знаю, кто придумал ей такое имя, наверное, мама. Она родилась в больнице, и мама полтора года кормила ее грудью. Зоя родилась с черными кудрявыми волосками и карими глазами. Потом, когда она подросла, отец очень любил ее, у него были какие-то особые чувства к ней. Я все время завидовала ей и немножко ревновала к отцу.
С появлением второго ребенка маме стало еще тяжелей. Отец приглашал бабушку пожить с нами немного, но она отказалась, приходила навещать и немного помогала матери. Отец не брезговал никакой работой: доил корову, пек хлеб, стирал пеленки, мыл полы, делал другую работу по дому, но ее было слишком много, они с мамой не успевали все переделать.
К этому времени отношения отца со всеми Титовыми наладились. Отец хорошо относился к братьям своей жены, очень уважал Василия Андреевича, а об Александре Андреевиче говорил, что он очень умный и порядочный человек и всегда был ему рад.
Бабушка давала нам фруктов со своего сада, приносила вкусные пироги с яблоками и ягодами. Когда бабушка приходила, в доме было радостно и весело. Но с отцом она часто ссорилась по разным причинам. Видимо, ей хотелось хозяйничать так же, как в семье Александра, ее сына. Отец слушал тещу, а делал по-своему.
В нашем доме появилась швейная машинка, приличный одежный шкаф и
Бабушка вносила в наш дом какую-то свою культуру и старалась опрятно прибрать наше жилище и покрасивее одеть нас. Она помогла отцу завести хорошее хозяйство, подарила пару ягнят, легкую тележку и какую-то сельскохозяйственную машину, кажется косилку.
В доме росли две девочки и называли их двойняшками, так как Зоя на третьем году своей жизни по росту сравнялась со мной. Мы были похожи друг на друга лицом, только у меня были прямые волосы, белые как солома, и широко открытые серые глаза. Я была маленькая, бойкая, юркая и непоседливая. Я походила на маму.
Зоя была полная противоположность: с черными, как воронье крыло, кудрявыми волосами, карими глазами, крупного телосложения. По характеру она – тихая, медлительная, спокойная девочка. Все окружающие любили ее. Она больше походила на отца.
Как я ее помню, она всегда первой встречала отца, сидела у него на коленях за обедом или ужином, всегда получала любые гостинцы первой, чем вызывала мою ревность. Родные объясняли это тем, что она была маленькая, а я большая.
Говорят, что мама любила больше меня и всегда защищала, если я шалила. Я была очень дерзкой, умела быстро схватывать все, что говорили взрослые, и особенно забавно было то, что я умела подражать, копировать походку взрослых людей, их смех, разговор и поведение.
Этот период был самым счастливым в нашей жизни, но он оказался таким коротким.
Мама наша все чаще стала жаловаться на усталость и общую слабость. Отец не обращал на это внимание. Бабушка не могла, а, вернее, не хотела помочь ей. Время проходило, для моей матери без сна и отдыха в тяжелом изнурительном труде, подрывало ее силы и здоровье.
В это период был арестован брат мамы Александр и находился он в волостной тюрьме. Мама очень переживала за его судьбу и ходила осенью, в слякоть, навешать его за 25 километров. Возвращалась вся промерзшая и мокрая, подолгу не могла согреться и успокоиться.
Так время и те ужасные условия, которые сложились у нашей семьи, делали свое грязное и преступное дело, которое остановить или даже задержать никто не мог. Условия и нечеловеческий труд усугубились еще тем, что в какой-то год был большой град. Он выбил все посевы, урожай не собрали. Пришел голод. Я помню, что ели жмых от перегонки льняного масла и всякую другую пакость. Все это уложило мою мать в постель, с которой она не могла подняться. Впоследствии доктора признали туберкулез. Надежды на выздоровление не осталось. Отец ходил как «в воду опущенный», все валилось у него из рук. В доме воцарилось уныние и какая-то мертвая тишина, нарушаемая только нашими шалостями.
Мы росли и ничего не понимали, были слишком малы и требовали забот, в которых нуждаются все дети в нашем возрасте. О нас заботились, как могли. Мама болела, лежала в постели. Моя сестренка уже ходила. Я с ней играла, и мы ни разу не подумали, что мешаем больной матери и что у нас ее скоро не будет.
О!!! Если бы это случилось несколько позже! Сколько бед можно было избежать! Кто жил сиротой, тот знает, какая это трудная жизнь. Сиротство оставляет неизгладимый, глубокий след на всю жизнь.