Дневникъ паломника

Клапка Джером Джером

— О, если вы дете въ Оберъ-Аммергау, запаситесь теплымъ платьемъ. Вамъ придется одваться по зимнему.

Онъ разсказалъ, что одинъ изъ его друзей здилъ туда нсколько лтъ тому назадъ, и не догадался запастись теплымъ платьемъ и схватилъ тамъ насморкъ и, вернувшись домой, умеръ.

— Послушайтесь меня, — прибавилъ онъ, — берите съ собой зимнее платье.

Немного погодя встрчаюсь съ другимъ господиномъ.

— Вы, я слыхалъ, дете за границу? — спрашиваетъ. — Куда же, въ какую часть Европы?

Я отвчалъ, что кажется куда-то въ середину.

— О,

такъ послушайтесь моего совта, захватите съ собой холстинковую пару и легкій зонтикъ. Не забудьте. Вы и понятія не имете, какая жарища на континент въ это время года. Англичане, путешествуя по Европ, ни за что не хотятъ разстаться съ теплымъ, суконнымъ платьемъ. Отъ того многіе изъ нихъ подвергаются солнечнымъ ударамъ и платятся жизнью за свое упрямство.

Я отправился въ клубъ и встртился тамъ съ однимъ пріятелемъ — газетнымъ корреспондентомъ, который много путешествовалъ и знаетъ Европу какъ свои пять пальцевъ. Разсказалъ ему о совтахъ моихъ двухъ друзей, и спросилъ: которому врить. Онъ отвчалъ:

— Видите ли, дло въ томъ, что они оба правы. Въ этихъ холмистыхъ мстностяхъ погода мняется очень быстро. Утромъ вы изнываете отъ жары, а вечеромъ обрадуетесь фланелевой рубашк или мховому пальто.

— Но вдь это точь въ точь какъ у насъ, въ Англіи, — воскликнулъ я. — Если такъ, если иностранцы встрчаютъ у насъ тоже, что у себя на родин, то какое же право они имютъ ворчать на нашу погоду?

— Видите ли, дло въ томъ, — отвчалъ онъ, — что они не имютъ никакого права; но какъ же вы запретите имъ ворчать? Нтъ, послушайтесь моего совта: пряготовьтесь ко всему. Возьмите холодную пару и нсколько легкихъ вещей, на случай жары; да запаситесь и теплымъ платьемъ на случай холода.

Дома я засталъ мистриссъ Бриггсъ, которая зашла на минутку поглядть на бэби. Она сказала:

— О, если вы собираетесь въ Германію, захватите съ собой кусокъ мыла.

И тутъ же разсказала, какъ мистеръ Бриггсъ здилъ однажды въ Германію по спшному длу, и въ торопяхъ забылъ запастись мыломъ, и не могъ его потребовать въ Германіи, потому что не зналъ, какъ по нмецки мыло и оставался въ отлучк три недли, и ни разу не умывался, и вернулся въ Англію такимъ грязнымъ, что дома его не узнали и приняли за мдника, который долженъ былъ придти починить котелъ на кухн.

Мистриссъ Бриггсъ совтовала также запастись полотенцами, а то въ Германіи такія маленькія полотенца…

Я вышелъ со двора посл завтрака и встртился съ нашимъ викаріемъ. Онъ сказалъ:

— Возьмите съ собой одяло.

И объяснилъ, что въ нмецкихъ гостинницахъ не только не даютъ достаточно теплыхъ одялъ, но иной разъ и простыни не просушиваютъ какъ слдуетъ. Одинъ изъ его молодыхъ друзей путешествовалъ какъ-то по Германіи, переночевалъ въ сырой постели, схватилъ лихорадку и возвратясь домой, умеръ.

Тутъ подошла къ намъ супруга викарія. (Онъ поджидалъ ее у магазина дамскихъ платьевъ, когда мы съ нимъ встртились). Онъ сообщилъ ей о моей предполагаемой поздк въ Германію, и она сказала:

— О,

захватите съ собой подушку. Тамъ вамъ не дадутъ подушекъ — ни одной подушки, — это ужасъ, что такое; вы не уснете спокойно, если не возьмете съ собой подушку!.. Вы можете увязать ее въ ремни, это не займетъ много мста, — прибавила она.

Немного погодя встрчаю нашего доктора.

— Непремнно захватите съ собой бутылку водки, — сказалъ онъ. — Она не займетъ много мста и будетъ очень кстати, если вы не привыкли къ нмецкой стряпн.

Онъ прибавилъ, что водка, которую подаютъ въ заграничныхъ гостинницахъ, — чистый ядъ, и что узжать не захвативъ съ собой бутылку водки, положительно неблагоразумно. Бываютъ случаи, когда бутылка водки, оказавшаяся въ вашемъ саквояж, можетъ спасти вамъ жизнь.

Вернувшись домой, я засталъ у себя еще одного изъ моихъ литературныхъ друзей. Онъ сказалъ:

— Долгонько вамъ придется трястись по желзной дорог. Вы привыкли къ продолжительнымъ путешествіямъ?

— Какже! — говорю, — я здилъ изъ Лондона въ Суррей на курьерскомъ позд.

— О, это игрушка въ сравненіи съ тмъ, что вамъ предстоитъ. Послушайте, я дамъ вамъ хорошій совтъ, какъ скоротать время. Возьмите съ собой шахматы и пригласите кого нибудь въ партнеры. Ручаюсь, что будете благодарны мн за этотъ совтъ.

Вечеромъ завернулъ къ намъ Джорджъ.

— Вотъ что, старина, — сказалъ онъ, — не забудьте взять съ собой табаку и ящикъ сигаръ.

Онъ, прибавилъ, что нмецкія сигары — лучшія нмецкія сигары, принадлежатъ къ особенному сорту, извстному подъ именемъ «регалія-капустиссима», и что врядъ-ли я успю привыкнуть къ ихъ аромату, за мое кратковременное пребываніе въ Германіи.

Немного поздне пришла моя свояченица и принесла чайный погребецъ.

— Положите его въ чемоданъ, — сказала она, — въ дорог пригодится. Тутъ все, что нужно, въ случа если захочешь напиться чаю.

Она прибавила, что нмцы понятія не имютъ о ча, но что съ этимъ погребцемъ я и безъ нихъ обойдусь.

Она открыла шкатулку и показала мн ея содержимое. Дйствительно, тутъ были всевозможныя приспособленія. Тутъ оказались: маленькая чайница съ чаемъ, бутылочка молока, сахарница съ сахаромъ, бутылка спирта, маслянка съ масломъ, ящичекъ съ бисквитами; кром того, спиртовница, кострюлька, чайникъ, ситечко, два блюдечка, дв тарелочки, два ножа, дв ложечки. Еслибъ сюда еще кровать, нечего и о гостинницахъ безпокоиться.

Въ девять часовъ явился Смитъ, секретарь нашего фотографическаго клуба, и попросилъ меня снять для него негативъ со статуи умирающаго гладіатора въ Мюнхенской галлере. Я отвчалъ, что радъ бы былъ услужить ему, но думаю оставить дома мою камеру.

— Оставить дома вашу камеру! — сказалъ онъ. — Да вдь вы дете въ Германію, въ Рейнскую область! Вы увидите живописнйшіе ландшафты, вы будете останавливаться въ древнйшихъ и знаменитйшихъ городахъ Европы, — и вы оставите дома вашъ фотографическій аппаратъ, и вы называете себя артистомъ!