Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.)

Жеребцова Полина

Частный сектор «смело». Даже кирпичей не осталось! Щебень по земле. И отпечатки на том месте, где стояли заборы… Огромные ямы! Исчезли дома и сады. Целая улица стала пеплом…

А тут мы смотрим, идут с рынка Березки седой дед Николай и Хавин папа, наши соседи. Оказывается, они так напугались авианалета, что лежали все это время, закопавшись в снег, и не шевелились. (Они тоже ходили искать, где купить хлеба.)

Дома у наших дверей нас ждала старая бабка Стася. Она стучала к нам. Ей, естественно, не открывали.

Нас ведь не было. Из-под нашей двери шел дым! Мы вошли.

Одновременно горели: окно, штора, ножки полированного стола и пол. Пришлось выливать всю воду. Носить растаявший снег и грязь в комнату.

— Хорошо — все отсырело! Слабый огонь, — радовались мы.

Управившись со своими делами, обнаружили, что у нас поменялись соседи. Родственники женщины с четвертого этажа ушли или уехали. Заселились, как нам обещала мамина подруга Марьям, люди из дома напротив: бабушка Нина — 73 года, три ее внука, молодая женщина Валя, ее дочь.

Я и мама повеселели.

Это же та семья, с которой мы переживали первую войну!

Ссорились. Мирились. Дружили. Помогали друг другу. Они жили у нас, как беженцы.

Мы, тогда совсем маленькие дети, спали, а взрослые встречали под обстрелом новый 1995 год! Под окном разорвался снаряд, и на них от взрывной волны упала железная решетка с окна. Тогда мой город Грозный бомбили по приказу президента Ельцина.

Был «веселенький» новогодний праздник… Плохо открывается наша входная дверь.

Перекос пола в подъезде и в нашем коридоре! Значит, сильно трухнуло дом.

Как раз сейчас молодые мужчины со второго этажа помогают нам, стесывают полы.

Кошки наши натерпелись страху не хуже нас. Это я увидела потому, как они нам обрадовались.

На улице снег.

Вечер.

20:45

Опять бьют «Градом».

Если я не погибну, Дневник, встретимся утром!

Полина

13 ноября 1999 г., суббота

Вечер. 20:40

Не пойму, как мы будем жить дальше?! Хлеб подорожал! Вначале до шести рублей. А сейчас многие торговцы просят за булку десять и пятнадцать рублей!!!

Мука у нас старая, с привкусом гнили. Ее мало, на одну неделю…

Пришел Аладдин! Мы с ним говорили о том, как прожили предыдущий день.

Я читала. Сегодня он меньше меня ругал. Но я, как назло, (!) стеснялась и заикалась.

Не могла спокойно заниматься. Постоянно отвлекалась, когда он сидел рядом. Мне хотелось не читать, а дышать его дыханием. Не слушать, что он говорит, а просто — слышать его голос. Колдовство! А он посчитал, что я невнимательная. Обиделся и ушел домой.

P.S:

Опять стреляют. Когда же это кончится?

Я трушу…

Какой позор!

Полина

14

ноября 1999 г., воскресенье

11: 45

Пришел Аладдин. Не один, с другом. Друга зовут Артур. Пили остатки кофе. Я чувствую — я не из своего времени. «Старший брат», кстати, показал мне фотографию девушки Лолиты, из Микрорайона. Красивое лицо. Длинные черные волосы. Сказал, что она его любит, но родители увозят ее из города. По чертам лица Лолита красивей, лучше, чем я!

Но на снимке у нее сильно подведены глаза. А я не пользуюсь косметикой.

На фигуру лучше я, несмотря на то, что моложе. «Брат» сказал, что эта девушка старше него. На снимке Лолита выглядела ухоженной, знающей себе цену, взрослой. Я не обиделась за рассказ Аладдина о его подруге. Не расстроилась. Доверие и откровенность — это здорово!

Мое самолюбие не страдало. Я была коварна!.. Знала: мне есть, что рассказать и что показать Аладдину в ответ! Сосед Мансур тоже подарил мне свою фотографию. Подписал, что он это «он», и слова: «На память, с пожеланием удачи!..» «Старший брат» сильно приревновал к снимку соседа! Он даже не прятал свое раздражение!

Так я выяснила: Аладдин не умеет скрывать чувств. Если обманет — сразу будет понятно!

Сегодня он принес баночку кофе и баночку сгущенных сливок.

Мама сделала лепешку — пирог с вареньем. Мы наслаждались редкой, по военным

временам, вкуснятиной! Нам от Лолиты они принесли пачку печенья — подарок.

Ребята грустно сообщили, что их знакомая уезжает. Ее семья попытается вывезти в Ингушетию имущество. Надо помочь при погрузке вещей. С этим Аладдин и Артур откланялись. Главное — он жив! И я — жива! Вдруг мы доживем до следующего дня?

Тогда увидимся. Утром, после зарядки и завтрака, я успела записать стихи о Колдунье:

Твои глаза, как два тумана.

Как два прыжка из темноты,

Каким путем, каким обманом

В ХХ век пробралась ты?

Это строки песни из кинофильма под названием «31 июня».

Я других взглядов, понятий, чем люди, окружающие меня. Потому тяжело. Я здесь случайно… По ошибке. Путаюсь. Не понимаю людей. Они — меня.

Одновременно я многое знаю наперед… Не прошли даром упорные занятия йогой…

Царевна Будур

Продолжаю:

Вечер.

Мы с мамой полдня сидели в квартире рядом, у бабушки Нины.

Я надеялась — Аладдин снова придет, но напрасно. Он не явился.

От скуки записала слова песни о Золушке:

…Хоть поверьте, хоть проверьте,

Но вчера приснилось мне,

Будто принц ко мне примчался,

На серебряном коне!..

Вечером открыла старый свой дневник. Почитала. Вспомнила многое, такое далекое теперь.

Свои школьные дни.