Дневник. Том 1

Шапорина Любовь

21 апреля. На днях были у Толстых, случайно, Гаврик играл симфонию, и там Шишковы позвали нас прийти на другой день к ним. Толстой был крайне героически и шовинистически настроен. Восторгался поведением Литвинова в процессе с англичанами [410] . «Такую пощечину англичане получили, так засыпались, как никогда. Никто в мире еще так с ними не разговаривал!» (А вчера уже был обвинительный акт, и гора родила мышь!) Никита, откупоривая бутылки шампанского: «Крестьяне – не пролетариат, и мы хотим из них сделать сельскохозяйственных рабочих». Алексей Николаевич перебивает его: «Люба, крестьяне, мужик – это свинья, это тысячелетнее свинство, за которое мы нынче расплачиваемся». А я как раз принесла Наталье Васильевне сборник песен, выбрав там женскую песню для оперы, чудесную песню «Ах, молодость, молодость, чем и вспомяну тебя» [411] . «Если бы крестьянство, народ было только свинство, не могло бы оно создать таких песен, как нет нигде в мире». – «Это отдельные талантливые личности». Но тут уж все, в особенности Шишков, меня поддержали.

410

Имеется

в виду «Дело о вредительстве на электрических станциях в СССР», в показательном процессе по которому (12 – 19 апреля) обвинялись 6 английских инженеров кампании «Метрополитен-Виккерс». М.М. Литвинов в процессе не участвовал; Шапорина, вероятно, перепутала его с А.Я. Вышинским, который был одним из двух государственных обвинителей.

411

См.: Великорусские народные песни: В 6 т. / Изд. проф. А.И. Соболевского. СПб., 1896. Т. 2. С. 140 – 141.

«Вы с Юрием отрицаете все наши достижения из-за того, что еврейских спекулянтов заставляют сдавать золото, что совершенно необходимо делать, т. к. государство нуждается в валюте». И все в таком же роде, и шапками закидаем, и на один японский аэроплан наших десять, мы раздавим, мы покажем etc, etc [412] – еще шампанского.

26 апреля [413] . Да, а Япония отрезала у нас Восточно-Китайскую железную дорогу [414] , очевидно не слишком считаясь с этими аэропланами. Ведь у каждого солдата есть голодные отец и мать в деревне, не говоря уж о мобилизации. А кроме того, я думаю, в Кремле как овечий хвост трясутся: а что, как какой-нибудь победоносный военачальник захочет «революцию сделать» и сделаться Наполеоном?

412

и т. д., и т. д. (лат.).

413

В этот день Шапорина начала писать воспоминания о дочери, но не окончила их (см.: РО ИРЛИ. Ф. 689. Оп. 1. № 25).

414

Китайско-Восточная железная дорога была построена Россией в 1897 – 1903 гг. С 1924 г. управлялась совместно СССР и Китаем. С созданием Японией на северо-востоке Китая марионеточного государства Маньджоу-Го (1932) часть дороги оказалась на его территории, а в 1935 г. ему была продана вся дорога.

На днях Лиза пришла от Сидоренковых, где была также тетя Варя и еще кое-кто, всё мужики. Пришла и стала громить власть. Вася, ухмыляясь, заметил: «Чего вы, Лиза, ругаетесь, ваша же власть, вы революцию делали, землю брали, помещиков убивали и жгли…»

«Мы делали революцию? Нет, не мы, а вы, все делал высший орган (очевидно, подразумевая высшее сословие). Кто нас поджигал, кто навинчивал, эта Фигнер, где она теперь сидит, мы как были темными, безграмотными дураками, так и остались, все студенты, господа поджигали».

И такая злоба у нее чувствовалась. И она права. И вот Россия без Бога, без хлеба, безжизненная лежит. Наша власть – дьявольская, сатанинская. Вся построенная на лжи, фальшивая, как ни одна другая. Разночинная интеллигенция бежит за ней петушком. Аристократия, высшее дворянство (аристократия духа также) и крестьянство не признали и не пошли за ней. Первые пошли на заводы Renault и Peugeot, стали шоферами [415] , а вторые пухнут с голоду и мрут, а в батраки идти не хотят. И кажется мне, что они, как та барыня, что с арапками и собаками бежала от Наполеона, сами не сознавая, делают великое, величайшее дело, которое спасет не только Россию, но и весь мир от фальши и лжи насильственного коммунизма, террора, презрения к человеку, презрения к Духу.

415

Французские автомобильные кампании, основанные, соответственно, в 1895 и 1896 гг.; Шапорина имеет в виду места, где работали русские эмигранты (об этом см., например: Менегальдо Е. Русские в Париже 1919 – 1939. М., 2007. С. 145 – 157).

Что может быть бездарнее, безличнее наших правителей? В этом году, чтоб поднять урожайность, выдумали сверхранний сев. Племянница Вари приехала из деревни (около Острова) – там велели посеять уже давно лен и овес. Мужики просили подождать, ссылаясь на знание своей почвы, – не помогло. Засеяли 40 пудов льна, овес – взошло, а потом выпал снег на пол-аршина, мороз – все погибло.

То же рассказывал Юрию Дунаевский о Харьковской губернии.

Гоша никак не может получить паспорта, т. е. права на жизнь, на кусок хлеба. За что? За то ли, что он внук той фон Мекк, которая дала Чайковскому возможность спокойно работать?

У нас в жакте не получили паспорта восемнадцать человек, из них Гусевы, муж и жена, пролетарий из пролетариев. Он сапожник, она ходила стирать. Оба пили. Они взяли котомки за плечи, билеты на незнакомую станцию и пошли куда глаза глядят.

Мне кажется, я сойду с ума от пенья солдат. Они все время ходят маленькими отрядами по улицам, по парку, везде, и кричат песни. Этот казенный мажор, это галденье невыносимо. Хочется тоже кричать и бежать.

Есть песня, в которой рифмы замечательные. Я не все слова разобрала.

25 июня. Мама умерла 4 июня 33-го года. После маминой смерти мы с Лелей разобрали книги, и я нашла мою любимую ларинскую книжку Гейне «Das Buch der Lieder» [416] , которую тогда, в юности, я читала, перечитывала и знала наизусть. И тогда я больше всего любила

Der Tod das ist die k"uhle Nacht,Das Leben ist der schw"ule Tag.Es dunkelt schon, moch schl"afert,Der Tag hat mich m"ud’ gemacht."Uber mein Bett erhebt sich ein Baum,Drin singt die junge Nachtigall,Sie singt von lauter Liebe,Ich h"or’ es sogar im Traum [417] .

416

«Книга

песен» (1827) – сборник лирических стихотворений Г. Гейне.

417

Что смерть? Прохладной ночи тень.Что жизнь? Горячий воздух дня.Темнеет. Ко сну меня клонит,День утомил меня.Дуб осеняет мою постель,В ветвях поет надо мной соловей.Любовью полна его песня.Слышна и во сне мне трель (нем.; пер. В. Гиппиуса).

Не навеяли ли Лермонтову эти стихи «Выхожу один я на дорогу…» [418] ?

Я не выдержала экзамена на жизнь. Меня жизнь сломила, у меня не хватило дарованья, силы, упоства, энергии. Тяжело, конечно, было – но это не изввиненье.

3 июля. Вчера получили телеграмму от Любы Насакиной (Назимовой) от 30 июня: «Саша скончался сегодня».

Более вопиющей истории, чем мученичество Александра Васильевича Насакина, возмутившее во мне все, что в человеке есть человеческого, я не знаю. Взяло ГПУ мирного обывателя, кристальной честности и порядочности, ни в чем не замешанного и ни к чему не причастного, и раздавило ногтем. За что? При обыске отобрали несколько номеров журнала «Столица и усадьба» [419] и Крестовского «Панургово стадо» [420] и заставили расписаться, что отобрана монархическая литература.

418

Стихотворение Лермонтова (1841); действительно, исследователями установлена преемственная связь стихотворений Лермонтова и Гейне.

419

«Столица и усадьба» – петербургский (петроградский) журнал (1913 – 1917), посвященный светской жизни, охоте, коллекционированию, прошлому и настоящему русской усадьбы.

420

В «Панурговом стаде» (1869) В.В. Крестовского были карикатурно изображены деятели и события революционного движения в России 1860-х.

Когда Насакин запротестовал: эти книги продаются у каждого букиниста, – «Не рассуждайте. Направление монархическое!»

На первом допросе, еще до ареста, Насакину сказали: «У вас говорилось об японской интервенции». Он отрицал это.

Вернувшись домой, он рассказал это Любе, и она вспомнила: был у них однажды Поливанов, бывший судейский и еще кто-то. Говорили о трудностях жизни, о голоде и о том, что так дальше тянуться не может. Замолчали. Поливанов потер себе лоб и с искаженным лицом, как будто ему было трудно выговорить слова, сказал: «Будет японская интервенция». Мужчины промолчали, а Люба начала спорить с ним, что этого быть не может. Люба думает, что он провокатор. Первым был арестован Поливанов, и при допросах А.В. следователь все время ссылался на Поливанова. А когда Люба хлопотала о паспорте, комендант милиции раскричался на нее: «Вы посылаете мужу посылки, вы поддерживаете с ним сношения, вы должны с ним развестись». Люба разрыдалась и ответила, что до самой смерти не покинет мужа.

Как далеко нашему «рабоче-крестьянскому» до рыцарства Николая I. Маленькую, безродную модисточку, француженку Полину Gueble, не жену, а любовницу Анненкова, царь запрашивал через московского губернатора, сколько ей нужно денег на дорогу к жениху, декабристу Анненкову, и прислал 3000 рублей.

«Говорят», что пленум ЦК постановил: закончить уничтожение буржуазного класса [421] .

За что арестовали Александра Васильевича? Соседу-гэпэушнику нравилась их комната, ему и другим соседям хотелось выслужиться. Донесли, что у них бывают гости. Вызвали его в ГПУ: «Кто у вас собирается?» – «Никого у нас не бывает, разве кто-нибудь придет на мои или женины именины». – «Нам известно, что на именинах вашей жены у вас было семь человек, – кто такие?» Пришлось назвать. Их всех арестовали, допрашивали и выслали на север (всех арестовали по наговору Поливанова, а дальнейшее докончила Баулер Ксения Аркадьевна). Одна из кузин Любы, Ксения Баулер, старая дева 48 лет, полунормальная (их мать просидела 25 лет в сумасшедшем доме) показала на допросе [24 июля], что она монархических убеждений. На вопрос следователя, не агитирует ли она на службе и в очередях?(!): «Конечно, агитирую, только на службе меня не хотят слушать». Она сказала, что Насакин монархист, был следователем (следователь – враг рабочего класса), тогда как А.В. был секретарем и потом членом суда по гражданским делам. На допросе Баулер воскликнула: «Вот никогда бы я не ожидала, что Насакин заговорщик!» – на что следователь расхохотался и сказал: «Какой там заговор…»

421

По-видимому, имеется в виду резолюция Объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) (7 – 12 января 1933 г.), где говорилось о необходимости «беспощадной борьбы со всеми проявлениями сопротивления классового врага политике партии» и предлагалось «организовать отпор ‹…› противонародным элементам и разгромить их вконец» (Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1985. Т. 6. С. 21, 22).