Дневники потерянной души
Шрифт:
Некоторое время они продолжали молча.
– Мы... действительно жили раньше? – спросил мой хозяин.
– И не только мы. Все, кто находится в Созданном мире.
– Почему я ничего не помню? О прошлом?
Эль-Ронт оторвался от работы и взглянул на него.
– Из-за рождения в этом теле. Люди, как правило, не помнят. Забвение – это дар тем, кто еще не осознал себя.
– Расскажи мне, - в голосе просившего звучало отчаяние. – Расскажи мне еще о нашем доме.
Чужак придвинулся ближе, поднося пальцы к голове Маура.
–
Мой хозяин сам взял его руку и порывисто прижал к своему виску.
В его раскрытых потемневших глазах отчаяние сменялось нарастающим потрясением, затем радостью с заблестевшими росинками слез; затем умиротворенностью и покоем.
– Это время до последней войны, до того, как были разрушены многие варкир[13] и выжжены равнины, - пояснил Эль-Ронт. – Итмин. Он не так красив, как Кон-терра [14], но это...
– Наш дом.
– Да.
– И ты правда все это помнишь? То, что было много тысячелетий назад?
– Видимо, наши тела и гинтринир лучше приспособлены для переноса информации. Самое необходимое, и то, что врезалось в сознание, остается. Разумеется, очень многие детали стираются, иначе тяжело было бы снова оказываться в детском теле. Есть и преимущества, и недостатки. Так же, как и в телах аннан.
– А... я там был когда-нибудь? – с надеждой спросил Маура. – С тобой?
– Да. Ты был моим братом, по крайней мере однажды. И боевым товарищем, когда мы плечом к плечу сражались с нашими врагами.
– Так ты... сразу это узнал? Когда в первый раз меня увидел?
– Нет, - покачал головой правитель. – Не сразу. Только тогда, когда вновь увидел тебя на пристани, полмесяца назад. Труут позволяется только между членами нынешней семьи, а иначе считается преступлением. Мы намеренно подавляем любой глубокий контакт, когда смотрим в глаза. Но, возможно, это иногда происходит помимо воли, на самом неосознанном уровне. Так или иначе, сейчас новый период жизни, другое место и другое время. Нет нужды оглядываться на прошлое, если из него извлечены должные уроки.
– Значит, наверняка я уже совершал такие же ошибки... – сокрушенно сказал Маура. – И не смог этого понять...
– Каждый раз дается новый шанс, - заверил его правитель. – И ты каждый день можешь понимать, исправлять, начинать заново. Осознавать то, кем ты являешься, независимо от твоего прошлого или будущего.
Маура зябко поежился, и Эль-Ронт, сняв свою легкую коричневую куртку, накинул ее на плечи сидящего рядом, затем придвинулся ближе, прижав его к себе и согревая.
– Мне все время кажется, что это какой-то очень долгий странный сон, - тихо сказал Маура. – И я никак не могу проснуться.
– Каждую отдельную жизнь можно назвать сном, именно потому, что она временна. Но связь между всеми нами, наши мысли и чувства – реальны.
– Значит, когда я умру, то на самом деле проснусь? – заключил
– Именно так, - подтвердил объяснявший. – Есть только смерть тела, ибо оно состоит из материи, а материя имеет свойство изнашиваться и разрушаться. А мы, настоящие, состоим из энергии. Она не разрушается, только переходит из одного состояния в другое. Мы вечны, Маура. Хотя это не уменьшает горя от потери и разлуки.
По щеке моего хозяина скатилась слеза, упав на свиток с расчетами.
– Я хотел бы... снова встретиться и отправиться с тобой... Обратно... – прошептал Маура. – Если бы это было возможно...
– Это возможно. Только если тебя здесь больше ничего не держит, - ответил Эль-Ронт.
Спрашивающий надолго умолк, прислонившись головой к плечу отца и задумавшись.
– У тебя еще будет время решить, - мягко произнес правитель. – Сейчас тебе нужен покой.
* * *
Поздним вечером два дня спустя мой хозяин был уже в постели, когда Эль-Ронт привычно зашел к нему перед сном.
– Можно мне завтра пойти на берег? – спросил Маура.
– Ты едва оправился после прошлой твоей прогулки, - напомнил Эль-Ронт, присаживаясь на стул.
Он достал коробок с маленькими темными шариками, и мой хозяин послушно положил один из них на язык, проглатывая и запивая водой из протянутого стакана. Затем Эль-Ронт надел ему на руку подобие широкого гибкого браслета, изнутри которого виднелась вертикально проходящая палочка с маленьким квадратным окошком у верхнего конца. Управляемый посредством еще одной присоединенной трубочки с овальным наконечником, браслет сдавил руку хозяина, но постепенно вновь ослабил хватку с едва слышным шипением, и в окошке появились какие-то символы. Держащий устройство взглянул на них.
– Давление слишком низкое, может резко закружиться голова, - сказал он, снимая прибор. – Иди с Эль-Кимом. А вообще, выматывать себя до предела – не лучшая идея.
– Ты пытаешься меня удержать, - тихо проговорил его сын.
– Да. Пытаюсь, - откровенно ответил Эль-Ронт. – Хотя уже знаю, насколько это бесполезно. Я хотел удержать тебя и от того, чтобы идти в Румин. У меня тогда было предчувствие, что я посылаю тебя на верную смерть, - с горечью произнес чужак, прикрывая глаза.
Мой хозяин на миг замер, словно эти слова всколыхнули в нем память о чем-то другом, уже слышанном ранее.
– Нет, - наконец решительно возразил он. – Ты спас мне жизнь. Все остальное я выбрал сам. Это моя вина. Я все делал назло и перечил тебе из упрямства... Я не должен был опять уходить.
– А я не должен был тебя отпускать. Нет, Маура, если я и виню кого-то, то только себя. Как лекарь я должен был все предусмотреть.
– Пожалуйста... не надо. Ты не мог запереть меня в клетку. И я хотел вернуться... в Сузатт. А потом... потом уже не мог признать свою ошибку. Если бы Эль-Орин тогда не пришел... Я ведь и Бана, и его жену напугал до смерти, и они бы ничего не могли поделать...