Дни гнева, дни любви
Шрифт:
Я вздохнула, не глядя на графа. Сквозь все эти замечания, несмотря на их шутливость, я уже видела, что он увлечен мною. И что наверняка за мной погнался из Вены в Париж. И о том, что тогда случилось между нами, он если не сожалеет, то, по крайней мере, делает вид, что сожалеет. Наконец, я не могла не признать, что этот граф Кристиан Дюрфор, мой кузен, – мил, забавен, необычен.
И все-таки… Я ведь не люблю его. Связь с ним может быть лишь легкой, поверхностной, недолгой. Глубоких чувств я не буду испытывать, не буду ни счастлива, ни несчастна с
Я нерешительно взглянула на графа.
– Ну, – начала я, совершенно не представляя себе, как продолжу.
Он протянул ко мне руку.
– Идите сюда, моя прелестная кузина. Я объясню вам подробнее.
– А так ли это необходимо?
– Для меня – да. Мне кажется, что и для вас это будет не лишним.
Не знаю, что меня заставило, но я почему-то сделала шаг вперед, и мои пальцы встретились с пальцами Дюрфора. Он потянул меня к себе, усадил на кушетку и, прежде чем я успела опомниться, с силой опрокинул на подушки. Я увидела над собой его лицо.
– А не слишком ли скоро, господин граф? – спросила я слегка насмешливо.
– Нет. Как раз в меру.
– А если я против?
– Не думаю.
– А если мне не нравится, когда мужчины торопятся?
– Ко мне это нисколько не относится, уверяю вас, кузина. Желаете проверить? Мои вопросы иссякли. Я не ответила, опуская веки. Его губы скользнули вдоль моего виска к уху, и я, вздрогнув, слегка передернула плечами от этого прикосновения. Кристиан был приятен мне, более чем приятен. Прилива страсти я не чувствовала и притворяться не хотела, но того, что его близость мне приятна, тоже не могла скрыть. Он был так красив. И его руки казались очень нежными.
Заведя руки мне за голову и мягко удерживая их, он долго целовал мой рот, дожидаясь, может быть, того, чтобы я к нему привыкла. Желание, затеплившееся во мне глубоко внизу, широкой горячей волной разлилось по животу и бедрам, и, когда губы Кристиана прижались к моей шее томным бесконечным поцелуем, я уже почти задыхалась под его ласками.
Он освободил меня от корсажа и панталон, потом, чуть приподняв меня к себе, каким-то чудом сумел расшнуровать корсет, и его теплые пальцы медленно скользнули между моими коленями.
Я не намерена была его останавливать.
Светало. Тихо умолкали соловьи в саду. Тяжелые от росы листья черемухи стелились по подоконнику. Белесый легкий туман окутал деревья. Запахом влажной после дождя земли, терпкой жимолости и сирени дышал сад. Чистая розовая полоска зари появилась на востоке. Все было подернуто нежно-голубой дымкой. Какой сказочный рассвет…
Я осторожно шевельнулась, чуть приподнявшись на локте, взглянула на Кристиана. Вдвоем на кушетке было тесно, но он даже спал, крепко прижимая меня к себе за талию. У него, наверное,
Я стала подниматься, глазами разыскала свою одежду. Было еще не очень светло, и я никак не могла разглядеть, который час. Не дай Бог, сейчас уже шесть. Встанут служанки, заглянут сюда, увидят… Или, чего доброго, Жанно рано проснется, – у него есть такая привычка. Надо, по крайней мере, запереть дверь.
Босиком ступая по прохладному полу, я добежала до двери и повернула ключ в замке. Потом перевела дыхание. Было тихо. Лишь утреннее щебетанье малиновки оживляло эту тишину. Возможно, даже Маргарита не догадывается, что мы здесь. Я вернулась, подняла с пола свою одежду и, присев на край кушетки, стала надевать чулки.
– Мы должны уехать отсюда, Сюзанна, – раздался позади меня чуть хрипловатый голос. – Хотя бы на несколько дней. Мне нужны только вы.
Я обернулась, ласково улыбнулась ему.
– И давно вы не спите, Кристиан?
– Мне кажется, я не спал вовсе. Но даже если спал, то мне снились только вы.
– Что ж, это очень лестно, милый кузен.
Он притянул меня к себе, откинул с моего лица волосы, ласково поцеловал в губы.
– Что вы такое говорили об отъезде? – прошептала я.
– Давайте уедем. Умоляю вас.
– Но зачем?
– Чтобы побыть вместе. Чтобы не думать о политике и побеге короля.
– Побеге короля? Но я вовсе не намерена лишать королеву своей помощи!
– А кто вам сказал, что я это предлагаю? Я сам поклялся ей помогать.
Помолчав немного, он с гримасой добавил:
– Честно говоря, я должен был бы оскорбиться, узнав, что вы думаете, что я способен сбежать.
– Не оскорбляйтесь, – прошептала я, – я уже прошу прощения.
Я быстро одевалась, знаком давая ему понять, что ему тоже пора последовать моему примеру.
– Пожалуйста, Кристиан, поспешите. Маргарите не понравится то, что вы здесь без ее ведома.
– Кто такая эта Маргарита?
– Моя горничная.
– Горничные в этом доме имеют право на собственные суждения?
– Не все. Но Маргарита имеет.
Я торопливо провела графа узким коридорчиком к черному ходу. Еще не было шести часов утра, и поднялась только кухарка, в обязанности которой входило спозаранку топить плиту. Кристиан порывисто прижал меня к себе, сжал так, что у меня перехватило дыхание, – я даже не подозревала, что у него столько силы.
– Прекрасная кузина, еще раз прошу вас: давайте уедем. Смеясь, я произнесла:
– А я еще раз спрашиваю: куда?
– Да хотя бы к вам на родину. Откуда вы родом, а?
– Из Бретани. Там наш родовой замок.
– Довольно мрачная провинция, – заметил он. – Но ваше присутствие даже ее превратит в Аркадию. Особенно если мы будем там вместе.
– Это вовсе не мрачная провинция, – запротестовала я. – Бретань – самый лучший край на свете! Даже Париж с ней не сравнится!
– Ах, так вы, оказывается, крайне патриотично настроены? Вы, может быть, даже говорить по-бретонски умеете?