Дни мародёров
Шрифт:
Радио вдруг опять захрипело и опять заговорило железным, строгим голосом премьер-министра:
«... я призываю вас сплотиться и не опускать руки! Смерть Джона Маккиннона ещё не означает смерть его убеждений! Мы должны бороться и пока мы боремся...»
— Ради Мерлина, кто-нибудь, выключите эту хрень! — неожиданно закричал Джеймс, резко схватив снитч. — Сил нет слушать эту старую перечницу!
Питер тут же боязливо прикрутил ручку, но никто не возмутился и не потребовал вернуть эфир. С Джеймсом никто никогда не спорил.
— Ты не согласен с тем, что
— Нет, я не согласен с тем, что она говорит, — резко ответил Джеймс. — Говорит, говорит и говорит, трындит без умолку, вместо того, чтобы сделать хоть что-нибудь! Если бы она была так же хороша в деле, как на трибуне, давно бы встретилась с Этим-Как-Его-Там один на один. Этот упырь только и делает, что бьет нас, а старуха только и делает, что болтает!
Живоглот очередной раз запутался в остролисте, когда пытался залезть в чей-то подарочный чулок. Лили встала, чтобы освободить его и по пути легонько провела рукой по макушке Джеймса. Тот гневно глянул ей вслед, но когда Лили вернулась в кресло, прижимая к груди котенка, Сохатый выглядел уже не таким сердитым.
— А что ещё ей остается, Джеймс? — Ремус принялся перетасовывать колоду карт под возобновившийся шумок гостиной. До радиоэфира он, Алиса и Питер играли в дурака. — Она — политик, а не мракоборец, она делает то, что должна — пытается поддержать людей, пока мракоборцы ищут Сам-Знаешь-Кого. Видимо это не так просто, он ведь не ходит по улицам и не раздает рождественские листовки.
Джеймс открыл было рот, но его перебила Алиса.
— Интересно, они вернутся?
Все поглядели на девушку и увидели, что Вуд скользит грустным взглядом по заполненной людьми гостиной.
— Скорее всего нет, — так же задумчиво ответила она на свой же вопрос и опустила взгляд в карты.
— Я вернусь даже если в этой школе останется всего три совы и Дамблдор, — заявил Джеймс, швыряя снитч в воздух.
— Он бы обрадовался, узнав, как ты его ценишь, — усмехнулся Ремус.
— Ты уезжаешь? — подал голос Питер. — Куда?
— В Ипсвич, конечно! — отозвался Джеймс, посмотрев на него как на идиота и перехватил снитч особенно эффектным броском. — А куда ещё?
— А ты, Лили?
— А Лили едет со мной, — встрял Джеймс, не дав ей и рта раскрыть. Лили только улыбнулась. — Хочу показать ей Ипсвич, — он ловко перекатил снитч на внешнюю сторону ладони, поймав его, едва тот расправил крылышки. — Так-то Лили только одну нашу гостиную и видела, а в нашем городе...
— Я думал ты захочешь повидать родителей на каникулах, — за шесть лет Ремус уже вдоволь наслушался о рождественских ярмарках Ипсвича и о том, как Джеймс сломал там однажды руку, катаясь на диком гиппогрифе.
— И не захочет повидать меня, договаривай, Лунатик.
— Сохатый, побойся Бога, Лили, как и все мы видит твою физиономию каждый день!
— Я люблю эту физиономию, — просто сказала Лили.
— Съел? — Джеймс самодовольно усмехнулся.
— Вообще-то я действительно собиралась навестить родителей на каникулах, — Лили поспешно перехватила Живоглота — криволапый мародер попытался
— Войны, — вставил Джеймс.
— Да. Так что Рождество они будут встречать без меня, — Лили немного погрустнела, но тут же улыбнулась. — Но мы все равно увидимся весной, на Па...
Её слова заглушил громкий стук.
Злой как черт, бледный и лохматый, с гитарой за плечом и сумкой, Сириус сбежал по ступеням и, ни на кого не глядя, зашагал к лестнице в спальни мальчиков.
Джеймс приподнялся, проницательно глянул на друга и медленно лег обратно, обменявшись говорящим взглядом с Лили.
— Эй, Бродяга? — осторожно позвал его Ремус. — Как дела?
— Блестяще! — рыкнул Сириус, не замедляя шаг и не оглядываясь. Через пару секунд наверху оглушительно хлопнула дверь.
Все переглянулись.
— Я, пожалуй, тоже пойду, — Алиса отложила карты и потянулась, вытянув руки вдоль по столу, словно маленькая кошечка. — Завтра с утра поезд, надо успеть собрать чемодан. Мы с Фрэнком будем встречать Рождество с его мамой, так что мне надо будет перебрать все свои вещи. В прошлый раз Августа залезла в мою сумку и целый час распекала меня за то, что я ношу кружевное белье.
Она ушла, а следом за ней ушел и Питер. Ремус заметил, что Лили и Джеймс то и дело обмениваются быстрыми взглядами и понял, что ему тоже лучше ретироваться.
Сам он пока не собирался домой — отец вместе с другими охотниками ушел в ежегодный поход, осмотреть близлежащие леса на предмет волков. Поэтому можно было посвятить остаток вечера подготовке к ЖАБА. Он отправился за сумкой в комнату мальчиков, но перед тем как взбежать по лестнице, успел заметить, как Лили, улыбаясь пересела на диван к Джеймсу и он тут же притянул её к себе.
— ...а когда мы варим противоядие, то вместо трех унций имбиря кладем четыре — перечной мяты? Так просто? — Мэри возмущенно уставилась на довольного Ремуса. — Какая чушь! — Макдональд покачала головой, записывая рецепт. — И над этим я билась три вечера!
Ремус польщено улыбнулся и погладил Живоглота, который в этот момент вспрыгнул на их стол и деловито обнюхал книги.
В последнее время они с Мэри часто занимались вместе. Всё началось с того, что они случайно пересеклись в библиотеке, где Мэри сражалась с формулами противоядий для Слизнорта. Зельеварение никогда не было её сильной стороной и Ремус вызвался ей помочь. Они так заучились, что и не заметили, как стемнело. Когда мадам Пинс выставила их, Ремус, конечно же, вызвался проводить девушку. Он боялся, что всю дорогу они будут неловко молчать и мучительно искать тему для разговора, но в итоге они проговорили всю дорогу и ещё полчаса не могли расстаться, стоя у лестниц в спальни.