Дни мародёров
Шрифт:
Один раз он всё же ушел — ему понадобилось «отлучиться».
— Сразу бы сказал, что надо отлить, — фыркнула Роксана, а когда Нотт уставился на неё, панибратски хлопнула его по плечу, скопировав жест Сириуса. — Да ладно тебе, мы же будем мужем и женой, твой дружок и мой дружок.
— У тебя истерика, — сухо сказал Катон, убирая её руку со своего плеча и стараясь улыбаться всем, кто невольно слышал их «беседу». — Не пей больше, идиотка.
Роксана послала ему смачный воздушный поцелуй, который каким-то образом перетек в неприличный жест. Катон ушел, а Роксана, почувствовав на себе
— Мисс нельзя пить виски! — протестующе пискнул он.
Не слушая его, Роксана схватила стакан. Рука немилосердно тряслась. Умный эльф не стал спорить и бочком двинулся прочь, опасливо глядя по сторонам, но Роксана не успела сделать и два глотка, как услышала над ухом вкрадчивый голос:
— Я всё видел.
Она оглянулась и наткнулась на прищуренный, приторный взгляд Мальсибера-младшего. Судя по тому, как он покачивался на своих тонких кривых ногах, отпрыск древней фамилии уже успел где-то нализаться. Наверняка вся тесная слизеринская компания уже вовсю отрывалась в одной из запертых комнат наверху. Роксана как-то видела, что они делают за этими дверьми. Не понравилось.
— Боишься, птичка? — пропел он, криво, но все-таки обаятельно ухмыльнувшись. — Бои-ишься, у тебя всё на лице написано! — он попытался ткнуть Роксану пальцем в лоб, но она шлепнула его по руке. Мальсибер радостно блеснул белоснежными зубами.
— Злая. Напрасно ты так. Тебе нужно учиться владеть собой, иначе можно кончить как Эйвери и превратиться в чей-то, ик, ужин.
— Иди овладей собой, Мальсибер, а меня оставь в покое! — прошипела Роксана и толкнула его плечом, проходя мимо, но в последний момент Генри цепко ухватил её за руку повыше локтя.
— Какого...
— Знаешь, а моему кузену надо быть повнимательнее и не бросать свою, ик, невесту, где попало! — Мальсибер притянул её ближе и перехватил за талию. Довольно больно. — Подумать только, что всё это достанется какому-то сраному педику... — вдруг зло прошептал он. — ...и что до этого досталось грязнолюбу Блэку, — его ладонь вдруг скользнула по её спине вниз. — Больно вид...
Рука Роксаны коротко дернулась вверх и остатки огневиски плеснули в злобно-ленивое лицо аристократа. Мальсибер скрючился и схватился за глаза, разразившись проклятиями.
— Все ещё больно видеть? — осведомилась Роксана, глядя, как он подвывает и корчится, и поцокала языком. — У тебя явно проблемы с глазами, Мальсибер, ты слишком много видишь. К целителю бы сходил, вдруг это опасно.
Она развернулась и уже собралась уйти, как вдруг Мальсибер снова перехватил её. Теперь он уже не ворковал — искаженное злобой лицо замаячило у неё перед глазами. Она отшатнулась.
— Думаешь, раз твой братец теперь герой, ты тоже в безопасности Малфой? — прошипел он ей прямо в лицо. — Ничего, я дождусь того момента, когда ты приползешь ко мне и будешь умолять, чтобы я тебя подобрал! Тогда и посмотрим, как ты запоешь, тогда и...
— Что тут у вас? — рядом появился младший хозяин дома. Светлые брови дрогнули, когда Катон взглянул на руку Мальсибера, сжимающую локоть Роксаны.
—
Нотт взял Роксану под руку отработанным за этот вечер жестом и увел. Как только они отошли, Мальсибер в сердцах ударил ладонью по стене, затем стремительно оглянулся и со словами: «Дай сюда!», выхватил у какого-то эльфа кружевную салфетку, после чего вытер лицо и бросил эту салфетку прямо на пол.
Большие часы, стоящие в углу гостиной, пробили половину двенадцатого.
В комнату вошла веселая компания гостей, в центре которой пульсировала жизнью Кларисса Нотт в развевающихся шелках.
— Я думаю, пора начинать! — Нотт выпустил Роксану, заметно заволновавшись.
У Роксаны заледенели руки и ноги. Всё её недовольство и раздражение смыло волной накатившего ужаса.
Как?! Уже?!
Нет, погодите, погодите!
— Как... п-пора? — пролепетала она.
— Надо забрать у Полли этот твой кулон. Жди здесь, — не слушая её, Нотт нырнул в толпу и пошел искать своего домового эльфа, а Роксана осталась одна.
Паника застила глаза туманом. Не вполне понимая, что делает, краем глаза уловив уплывающий куда-то поднос, Роксана бросилась следом и с размаху врезалась в могучий бюст хозяйки дома, которая беседовала о чем-то с матерью Сириуса.
— О! Куда это вы направляетесь, дорогая? — громко и шутливо осведомилась Кларисса.
Роксана ничего не ответила, в ужасе уставившись на лицо Вальбурги Блэк. Мучительно-любимые глаза. На чужом лице.
— Вздумали нас оставить, а? — всё гудела хозяйка дома. — Между прочим мой Като уже пошел за вашим чудесным кулоном. — Кларисса заговорщически подмигнула Роксане и вдруг взяла её под руку. — Ну-ка улыбнитесь, милая!
Вспышка света, подло и неожиданно ожегшая глаза, стала последней каплей.
Роксана почувствовала себя загнанной в угол лисой на охоте.
Боже, отпустите, отпустите меня, хотелось взмолиться ей, но молиться здесь было некому.
Из-за вспышки глаза слезились
— Мне нужна одна минута! — выдавила Роксана и почти что бегом бросилась из проклятого зала.
— Куда это ты? — мать поймала её уже на выходе, ласково скалясь и следя за тем, чтобы их никто не подслушал. Длинные ногти больно впились в руку. — Сейчас Кларисса сделает объявление, ну-ка немедленно возвращайся в зал!
— Хочу писать, — дрожащим голосом проговорила Роксана, скалясь в улыбке. — Не отпустишь, сделаю это прямо на ковре, клянусь Мерлином!
Наверное Эдвин почувствовала, что дочь в своем эмоциональном раздрае сейчас действительно готова на любую глупость, поэтому разжала свои когти.
Роксана выбежала из гостиной в пустой холл, слыша, как за спиной мама смеется о чувствительных невестах, взбежала (насколько это было возможно) по темной лестнице. Весь второй этаж тонул во мраке, но вдалеке Роксана всё же увидела узкую полоску света. Гардеробная! Комната, куда эльфы сносят верхнюю одежду и личные вещи гостей, которым слишком далеко добираться до дома и которые остаются ночевать в гостевом крыле.