Дни мародёров
Шрифт:
— Какая тебе разница? — удивилась Лили, не отрываясь от работы.
Сириус промолчал, не зная, как сказать, но до Эванс само дошло. Сначала остановилась её рука, а потом Лили моргнула и посмотрела Сириусу в глаза.
— Сириус? — настороженно спросила она, перебегая с одного его глаза на другой, словно пыталась поймать один на вранье. — Ты же это не серьезно? Они, что, уже приняли решение?
— Эванс, оглянись кругом, — лениво протянул он. — Как думаешь, какое решение они примут?
— Они не имеют права тебя исключать, — Эванс помотала головой. —
— Я-то как раз виноват, Эванс. Если бы я не колданул этого гада Макнейера, он бы не разбил теплицу, и не разбудил этот сраный цветок.
— Но ведь это не ты на них напал!
— Они меня просто опередили. Но это все неважно, Эванс. Если меня Дамблдор не отчислит, я сам свалю. Это я тебя предупреждаю, чтобы ты вычеркнула меня из своего списка нарушителей, староста, — он попытался пошутить.
На Лили его юмор не подействовал. Она была в шоке.
— Сириус, ты же не серьезно?
— Серьезно, Эванс, — вздохнул он, уже раздраженно. — У меня нет никакого желания ближайшие пару месяцев наблюдать за этой шлюшкой и её новым ебарем.
— Поэтому ты решил сбежать? — Лили встала и бросила ватку в кофр. Сириус её поднял. Все-таки, губа у него болела, а Эванс почему-то именно сейчас решила пренебречь своим целительским долгом.
— Я не сбегаю, — резко поправил он и приложил ватку к губе. — Я ухожу.
— Вот как, — Эванс напустила на себя ужасно саркастический вид. — Тебе еще не надоело уходить отовсюду, Блэк? Может быть стоит остаться хотя бы раз и побороться за что-то?
— Может и стоило бы. Но это того не стоит. И причин оставаться я не вижу, — он поморщился, взглянув на окровавленную ватку. — У тебя есть что-то посильнее?
— Да, — Лили откинула с лица прядку. Теперь она смотрела на Сириуса почти что с ненавистью. — Есть.
С этими словами она решительно прошагала к одной из кроватей, и рывком сдвинула ширму.
Сириус замер. Лили тоже не шевелилась, и, кипя от злости смотрела на то, как Сириус смотрит на Марлин. А он смотрел на неё довольно долго, но когда перевел взгляд на Лили, она вдруг почувствовала себя виноватой. Правда, быстро прогнала это ощущение. Конечно она понимала, что это — удар ниже пояса, но у неё не было выхода. Сириуса надо было удержать любыми способами.
— Если ты уйдешь, кто отомстит Мальсиберу и остальным за это? — тихо спросила она. — Фабиан? Или, может, Гидеон? Кто из них скажет Марлин, — Лили кивнула на спящую девушку. — Что это не ты напал на неё той ночью?
Сириус тяжело сглотнул. Лили ожидала, что сейчас он образумится и признает, что она права, но Сириус просто разозлился.
— Сама и скажешь, — он поднялся на ноги. — Тебе она поверит. И все. Хватит ковырять мне башку, Эванс.
Лили хотела еще что-то сказать, но в этот момент её вдруг позвала мадам Помфри.
— Не волнуйся, принцесса, — Сириус откинул голову и усмехнулся, сунув руки в карманы. — Я приеду на выпускной, посмотрю на тебя в платье.
Лили покачала головой, и, прошептав что-то вроде «Да пошел ты!», пошла
— Эй, привет, — Сириус взял её за руку. Рука была теплая, но Марлин никак не отреагировала. Похоже, ей вообще было пофиг, есть он, или нет, остается он, или уходит. В кои-то веки ей было на это наплевать. Судя по всему, там, где она была сейчас, ей было намного лучше, чем в этом паршивом мире, где все друг друга предают. Может поэтому она так долго не возвращалась.
На руке у неё мешалось что-то твердое и холодное. Сириус поднял её повыше и раздвинул пальцы. Она все еще таскала то дурацкое кольцо с лунным камнем, которое он подарил ей на пятом курсе, когда они в порыве решили, что поженятся.
Вот дерьмо.
Сириус потер лицо обеими ладонями, еще раз взглянул на её опущенные ресницы, а потом положил скрещенные руки на край кровати и уткнулся в Маккиннон лбом.
И сидел так довольно долго. Аж до тех пор, пока в крыло не принесли записку, что профессор Макгонагалл вызывает его к себе.
— Честное слово, директор, я не понимаю, как это вышло, — мадам Стебль всплеснула руками. Лицо у неё было заплаканное, несчастное. — Я всегда держала эту теплицу под действием сонных чар, растения всегда спят, пока я не войду к ним. Как так получилось, я ума не приложу…
И она снова заплакала.
— Профессор Стебль, дорогая моя, успокойтесь, я же вас ни в чем не обвиняю, — Дамблдор склонялся над ней и держал ладонь на вздрагивающем плече преподавательницы. Рядом стоял Джекилл со склянкой Умиротворяющего бальзама и маленькой рюмочкой. — Мы просто пытаемся разобраться, что могло спровоцировать растение, и как теперь его обезвре…
— Да говорю же вам, директор, он был в спячке! Я всегда накладываю эти чары, я ник-ик-никогда не забываю про них! Его или расколдовать надо было, или ранить, а дверь теплицы была заперта-аха-аха-а! — она спрятала лицо в платок.
Дамблдор переглянулся с Джекиллом, а потом бросил взгляд на человека в министерской мантии, стоящего у окна. Тот коротко хмыкнул и снова отвернулся. Дамблдор подавил вздох. Ну надо же было, чтобы этот треклятый цветок разбушевался именно сейчас, когда у него в гостях -заместитель главы Мракоборческого центра.
В дверь постучались. Вошла слегка взлохмаченная Валери с парочкой ссадин на лице.
— Последние пострадавшие доставлены в крыло, директор, с ними остался профессор Слизнорт, — отрапортовала она и тоже посмотрела на человека у окна, прежде чем пройти к свободному креслу. — Добрый вечер, Аластор, — Грей с заметным облегчением опустилась в кресло и закурила, попутно наколдовав пепельницу.