Дни мародёров
Шрифт:
— Приехал, — подтвердила Лили. — Я видела его чемодан в их спальне. А он сам куда-то сбежал.
— М-м… — Мэри кивнула и поспешила сменить тему. — А знаете, чего я не могу понять? Как это Блэку удается так просто дружить со всеми? — она уселась на кровать рядом с Алисой и тоже взяла себе сигарету. — Все дело в том, что он — чистокровный волшебник, а его семья такая знаменитая?
— Дело совсем не в этом, — прохладно ответила Лили. — Просто Сириус такой обаятельный, что перед ним никто не может устоять.
Алиса вздохнула.
— А еще очень гостеприимный. Никогда не отказывает, если кому-то из его знакомых,
— Не представляю, что такого может сделать парень, чтобы девушке захотелось уйти от него к Генри Мальсиберу, — сказала Мэри. — Лучше уж перейти на женщин. Этот подонок любит распускать руки, и вообще он такой… такой…
— Мерзкий, — подсказала Алиса.
— Вот именно! Променять Сириуса на Мальсибера! В голове не укладывается, как можно быть такой дурой?
— А у меня укладывается. Она — Малфой, — Алиса слегка пожала плечом. — Малфои — подлые люди. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Мне про них еще мама рассказывала. Никто и никогда не встречал честного Малфоя. Возьми хотя бы Люциуса. Он тот еще говнюк. А не будь она такой же, как Люциус, Шляпа не отправила бы её в Слизерин.
Мэри согласно кивнула.
— Мне почему-то жалко её, — вдруг сказала Лили, и подружки уставились на неё. Повисла секундная пауза.
— Как ты можешь её жалеть? — в шоке пробормотала Мэри. — Я своими глазами видела, как Мальсибер её тискал. А до этого мы все своими глазами видели, как до этого они с Блэком липли друг к другу, как две пиявки. По-моему, Малфой просто хочет, чтобы о ней все говорили.
— Если так, то она должна быть счастлива, ведь сейчас все действительно говорят о ней. А у неё такой вид, будто ей все смертельно надоело. Только не подумайте, что я её оправдываю, Сириус — мой друг, и я в любом случае буду на его стороне, но именно потому, что он мой друг, я получше других знаю, какой у него характер. Да и вы знаете, как он часто изменяет своим подружкам.
На это сказать было нечего. Прошло уже много времени, но эти стены все равно хорошо помнили, как Марлин полтора года рыдала тут почти каждую неделю, а подружки её успокаивали.
— А Мальсибер для Сириуса — вообще больная тема. Он его ненавидит. И то, что Малфой вот так вдруг встречается именно с ним… что-то здесь не чисто.
— Лили, я тебя умоляю, — Мэри струсила пепел на пол. — Сначала она отбила парня у Забини, теперь — у Хлои. Неужели, я одна понимаю, зачем ей все это надо? Алиса права, она — Малфой, — она сказала это так решительно, словно хотела поставить этими словами точку. — А Малфои везде и всюду пытаются пролезть на первое место. Вот увидишь, пройдет еще совсем немного времени — и слизеринки уже за ней будут бегать хвостом по всему замку.
К сожалению, слова Мэри оказались пророческими.
Уже на следующий день вся школа могла наблюдать неприятную сцену, разыгравшуюся в холле. Хлоя Гринграсс вернулась в школу в последний день каникул. И, едва ступив на порог замка, она закатила своему, теперь уже бывшему жениху, такой скандал, что на его отголоски мигом сбежалась вся школа. Как и откуда эта красавица узнала про измену, Алиса не знала, но она была одной из тех, кто с
Возвращаясь в башню вместе с Лили, Алиса наткнулась на компанию подружек Хлои — они стояли, тесно прижавшись друг к другу, боязливо и в то же время высокомерно поглядывали по сторонам, и шептались. Эти были как птицы перед грозой — первыми чувствовали, когда начинает шататься слизеринский трон. По их перепуганному виду и бегающему взгляду с легкостью можно было предсказать, что в скоро времени произойдет переворот.
А пока буря сгущалась. Но, как это обычно бывает с бурями, разразилась неожиданно. Зато от души.
В четверг Алиса зашла в совятню, чтобы отправить письмо Фрэнку. Несмотря на то, что все эти дни она варилась в смутной и не вполне объяснимой эйфории, вызванной тем фактом, что Сириус Блэк теперь свободен, она ужасно скучала по Фрэнку, переживала за открывшуюся у него аллергию на мандрагоры, думала о том, дали ли ему повышение, или нет, и как обычно, придумывала сценки, в которых она врывается в кабинет к этому противному Скримджеру и требует, чтобы он перестал отправлять её Фрэнка на все эти идиотские рейды по ночам. На обратном пути в замок она так крепко задумалась, что совсем перестала замечать, что происходит вокруг. Наверное, поэтому она не услышала, как её зовут по имени. И очнулась только когда голос Сириуса обрушился на неё, как внезапный майский гром.
Подкравшись сзади, Блэк схватил и радостно гаркнул «АЛИСА!» ей прямо в ухо. Вуд подскочила от неожиданности, и так громко взвизгнула, что спугнула с карниза над клоакой задремавших там сов.
— Сириус! — возмущенно выпалила она. Сириус, слегка небритый и невыспавшийся, но в остальном такой же, как и всегда, довольно рассмеялся. — У меня чуть сердце не выпрыгнуло.
— Я бы его поймал, — проникновенно сказал он, наклонив голову так, что волосы упали ему на лицо. Алиса попыталась напомнить себе, что Блэк так разговаривает абсолютно со всеми девушками, но не помогло.
— Ты… опоздал, — заметила она, стараясь не слишком на него пялиться. Сердце и в самом деле колотилось так, словно хотело выпрыгнуть Сириусу прямо в руки. В его красивые, сильные руки.
— Знаешь, звучит так, будто ты мне не рада, — Сириус слегка нахмурился, поправил ремень сумки у себя на плече, и улыбнулся, глядя на Алису сверху-вниз.
Она сглотнула и с тихо вымолвила:
— Я рада. Просто… — она кашлянула и постаралась говорить нормальным, уверенным тоном. — Макгонагалл уже дважды о тебе спрашивала. Она здорово сердится. Даже намекала на то, что исключит тебя…