Дни мародёров
Шрифт:
Не работало. К тому же, все аргументы Ремуса так или иначе разбивались о напоминание об экзаменах. Если говорить начистоту, он и впрямь не очень много внимания уделял подготовке, предпочитая ей блаженное ничегонеделанье в компании самой необыкновенной женщины в мире. А теперь эта необыкновенная женщина вытолкала его взашей и приказала учиться.
Пришлось повиноваться. И, поднимаясь в башню Гриффиндора, Ремус как раз думал, что неплохо бы потренироваться с трансфигурацией, и утереть, наконец, нос Сохатому и Бродяге, чьи великолепные «спичечные» капуцины уже научились
Профессор Джекилл торопливо шагал по коридору в сторону кабинета Валери. Рассеяно и несколько раздраженно кивая в ответ на приветствия студентов, вроде: «Добрый день, профессор Джекилл!», или “Добрый вечер, профессор!”, он закрывал краем мантии бок и слегка прихрамывал. Что-то подозрительное и нездоровое было в его поведении, так что Ремус, охваченный странным предчувствием, не раздумывая последовал за ним на этаж Валери, однако, пошел не прямой дорогой, а той, которой всегда следовал по утрам, когда возвращался к себе.
Тайный тоннель уперся в глухую стену, которая, Ремус знал это, была на самом деле обратной стороной книжного шкафа. Ремус подналег на него плечом, и шкаф поддался, к счастью бесшумно. В спальне было пусто. Ремус вынырнул из укрытия, миновал застланную зеленую постель с опущенным балдахином, огляделся, глубоко вдыхая воздух, едва ощутимо пропитанный её запахом. Дверь, ведущая в кабинет, была слегка приоткрыта, из-за неё слышалась какая-то возня и голоса. С прыгающим сердцем, Ремус подошел ближе.
Джекилл полусидел на столе Валери. Мантии на нем не было, равно как рубашки и жилета. Профессор по защите от Темных сил был голый до пояса, а весь его торс перетягивал слой окровавленных бинтов.
Валери, одетая в один из этих своих японских халатов, делавших её похожей на бабочку, хлопотала вокруг. Её длинные темные волосы были небрежно заколоты, а тонкие пальцы споро сматывали грязный бинт на теле доктора, обнажая жуткую, слегка гноящуюся рану. У Ремуса даже желудок подвело от этого зрелища, а потом он весь подался вперед, жадно вглядываясь в открывшуюся ему сцену.
— Какие новости? — спросил вдруг Джекилл и Ремус невольно отшатнулся от дверного проема. Отругав себя за трусость, снова подвинулся к щели.
— Дирборн обыскивает лес, — сказала Валери. Звук её голоса вызвал у Ремуса мурашки. Они не были вместе уже почти что неделю. Он разглядывал её так жадно, выхватывая взглядом голую шею и запястья, что почти не слышал, о чем они беседуют. — Никогда не видела у него такого энтузиазма. Говорит, что напал на след.
Джекилл зашипел, когда она промокнула рану.
— А что кентавры? — спросил он. Его лоб блестел от испарины. — Ты договорилась с ними, они придут на помощь?
Голос доктора звучал нервно и требовательно.
— Это было непросто, но да, я их уговорила. Они согласились помочь. На… взаимовыгодных условиях, — Валери подошла к камину и швырнула грязный бинт в огонь. Пламя зарычало на неё. Она вернулась к столу и зазвенела какими-то склянками.
Джекилл шумно выдохнул, когда она плеснула на его рану зельем. Рана зашипела и начала пузыриться. Валери нахмурилась.
—
— Совершенно ничего не помню, — выдохнул он. — Помню только, как очнулся на опушке, с чувством, что по мне пробежало стадо бизонов. Тут же поспешил в замок. Едва успел сменить одежду, как появились твои люди.
Валери поджала губы и промокнула рану.
В кабинете снова повисла пауза.
— Мне страшно, Вэлли, — вдруг сказал Джекилл и Валери медленно подняла голову. Доктор смотрел на неё так, словно ему нужно было идти на плаху. — Я как будто распадаюсь на две части. Мой рассудок, я… я не понимаю, что происходит! — прошептал он страшным голосом, сделав рукой такой жест, словно хотел впиться ногтями в собственную голову. — Всю свою жизнь я полагался только на него, на свой рассудок, на интеллект! А теперь он меня подводит, он, он мне больше не подчиняется, он подчиняется ему, я становлюсь его рабом! — доктор тяжело дышал и обильно потел, пока Валери обрабатывала его рану. Ремус поморщился, но Валери, кажется, это совершенно не беспокоило.
— Мне нужно уехать, — сказал вдруг Джекилл, качая головой. — Убраться из замка, пока еще не слишком поздно!
Валери опустила ватный тампон в миску с растопырником, вытерла руки о полотенце, глядя на терзающегося доктора, а потом опустилась рядом с ним на корточки и ласково сжала его подрагивающую ладонь, лежащую на колене.
— Генри, то, что произошло — не твоя вина. Не твоя, ты слышишь? Ты ни в чем не виноват. Ты делал то, что должен был.
Джекилл мелко затряс головой.
— Валери, я больше не могу, — он посмотрел на неё затравленным, немного пугающим взглядом. — Я не могу здесь оставаться. Ты же видишь, что происходит, я теряю контроль, сыворотка уже почти не помогает, все это может повториться в любой момент! В любой, даже сейчас. Даже сейчас…
Валери слегка выпрямилась, но не вскочила и не отшатнулась.
— Я не могу больше здесь оставаться, — его взгляд стал еще страшнее. — Я должен уехать. И ты должна уехать вместе со мной, — он положил ладонь на её щеку, и в Ремусе вскипела горячая волна ненависти. — Мы еще можем уехать. Еще можем оставить все это. Пожалуйста, Валери, пока не стало слишком поздно, давай… давай уедем. Просто уедем, как будто ничего этого не было. Они справятся без тебя, я уверен.
Валери смотрела на него очень долго, и Ремус, в течение всего это времени пережил короткую вспышку безумия, которая чуть было не вытолкнула его в кабинет.
А потом она вдруг ласково, сочувственно улыбнулась и погладила доктора по волосатой руке.
— Уже слишком поздно нам с тобой ехать куда-то, — прошептала она, так, что Ремусу пришлось подвинуться ближе, чтобы расслышать. — Мы слишком далеко ушли от той жизни, Генри. Мне уже никуда не уехать и никуда не убежать. А то, чего ты боишься, может случиться и в другом месте, — теперь она положила узкую ладонь на его щеку, заставляя смотреть на себя. — И вред будет несоизмеримо большим. В первую очередь для тебя.