До мозга костей
Шрифт:
Явное желание разорвать ее тугие стенки своим усеянным гвоздиками членом — это демон, терзающий мои внутренности, чувство удара металла о хрящи и вибрацию, рикошетом отдающуюся в моем члене, когда я скребусь по ее костям.
Эта извращенная любовь, взращенная в темноте, принадлежит только нам.
Вид ее обведенных костей — такая божественная пытка, что я едва сдерживаюсь, вонзаюсь в нее с животной яростью. Я провожу рукой по ее тазу, размазывая уголь, прежде чем обхватить руками ее бедра и вонзиться в нее с низменным, плотским желанием.
Я мог бы сломать ее. Моя
— Так чертовски идеально, lille mejer. Я хочу трахнуть тебя так жестоко, что выверну наизнанку.
Не я контролирую ситуацию. Она владеет мной. Всеми фибрами моего существа, каждой клеткой, вплоть до мозга костей, она доминирует надо мной, а я просто порочный монстр, подчиняющийся ее командам.
Ее тело направляет мой дальнейший путь, и я охотно подчиняюсь, давая моему маленькому жнецу именно то, чего она жаждет. Я медленно выхожу из нее и собираю ее влагу, смазывая скользкими пальцами сжатое колечко ее попки.
Я провожу ладонью по своему члену, чтобы размазать ее возбуждение, затем проталкиваюсь в маленькую складчатую дырочку, проходя весь путь до основания своего члена, где чувствую, как ее тугой канал рефлекторно сжимается вокруг меня.
— Черт возьми, — я наваливаюсь на нее, моя рука погружается в ее волосы, где я переплетаю пальцы, прогибая ее тело под своим, когда прижимаю ее ближе. — Я собираюсь взять твою сладкую, идеальную задницу, и ты будешь чувствовать каждый болезненный толчок, пока не будешь вынуждена открыть свои прекрасные глаза.
Я трахаю ее жестко, с безжалостной потребностью, отдаваясь внутреннему дьяволу, который жаждет поглотить ее. С каждым неосторожным толчком ее попка сжимается вокруг моего члена, подводя меня прямо к гребаному оргазму.
При введенной дозировке период полувыведения седативного препарата составляет сорок пять минут, и я уже чувствую, как крепнут ее мышцы, слышу учащенное дыхание. Ее веки подергиваются, и вид ее пробуждения разрушает мой чертов рассудок.
— Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, Кири, — шепчу я ей на ухо. Опускаясь бедрами между вершиной ей мягких разведенных ног, я впиваюсь в её задницу, неистовый, дикий. — Открой свои гребаные глаза, lille mejer.
Она резко выдыхает, и ее глаза распахиваются, кристально-голубой цвет захватывает бушующую мышцу у меня в груди. Рычание вырывается наружу, и, когда ее красивый рот открывается, чтобы выпустить стон, я прижимаю ее губы к своим, чтобы проглотить сладкий звук.
Ее попка так сильно сжимается вокруг моего члена, что кровь стынет в жилах. Я протягиваю руку между нами и провожу грубыми подушечками пальцев по ее клитору, наслаждаясь неконтролируемыми спазмами удовольствия в ее мышцах.
Она увлекает меня за собой прямо с обрыва, разбивая меня вдребезги, когда она напрягается подо мной, наши тела готовы к удару. Разрядка захватывает меня целиком, ее тугая дырочка доит мой член, пока я заполняю ее.
Грудь
— Господи, — выдыхаю я в её шею, затем нежно целую. — Ты вывернула меня наизнанку, лепесток.
Из неё вырывается тихий смешок, и я чувствую, как её пальцы проводят по моим мокрым от пота волосам.
— Учитывая, что ты всё ещё в моей заднице, я чувствую себя очень расслабленной.
Я смеюсь и приподнимаюсь, чтобы поцеловать её в губы. Она слаба после приема снотворного, и, вероятно, она будет в таком состоянии следующие несколько часов. Я быстро привожу нас в порядок и надеваю штаны, необходимость позаботиться о ней подстегивает мои действия.
Кири садится на каталке и оглядывает своё голое тело.
— Ты нарисовал на мне скелет, — говорит она, в её тоне нет ни капли шока. — Я даже ничуть не удивлена, Джек.
Я подхватываю её на руки, радуясь её тихому взвизгу.
— Просто радуйся, что я остановился на этом.
Я выношу её голой из холодильной камеры в основную часть дома. Когда мы доходим до прихожей и минуем комнату для гостей, Кири касается пальцами моей груди.
— Куда ты меня несешь?
— Просто доверься мне.
— Я доверяю, — говорит она, и я опускаю взгляд, чтобы встретиться с ее остекленевшими глазами.
Я сглатываю. Она действительно полностью доверяет мне.
— Тебе не нужно было это доказывать, — говорю я.
Она слегка пожимает плечами в моих объятиях.
— Теперь ты знаешь.
Мы заходим в ванную комнату моей спальни, и я опускаю ее на кафельный пол, убедившись, что она твердо стоит на ногах, прежде чем направиться к ванне в углу.
Повернув вентиль на чуть теплую температуру, я проверяю воду, текущую из крана, затем снова поднимаю ее и опускаю в воду. Она дрожит, стуча зубами, а я набираю воду в ладонь и выливаю на мурашки на ее спине.
То, что Кири находится в моих владениях, противоречит моей природе. Я ни с кем не делю эту жизнь. Я создан для секретности, для одиночества. Это не только для моего выживания, но и для защиты невинных от попадания в мою паутину.
Но в тот момент, когда она хватает неиспользованный флакон с пеной для ванны, чтобы добавить ее в воду, я понимаю, что никогда не отпущу ее.
Она запуталась в моей паутине, и теперь мне придется вырезать ее из себя, чтобы вытащить. Она засела так глубоко, срослась с моими костями.
Если этот день когда-нибудь наступит, эта потеря откликнется во мне до самой глубины души. У меня не будет желания выживать без нее.
Пока я выливаю ей на плечи воду, она обхватывает своими изящными пальчиками моё запястье.
— В чем дело, Джек? Ты более задумчив, чем обычно.
Слабая улыбка появляется на моих губах. Я наклоняюсь и целую её в висок.
— Я просто хочу убедиться, что с тобой всё будет в порядке.
— И...
Я делаю глубокий вдох.
— И я думаю о Хейсе и других вещах, — я закрываю кран. — Здесь всё усложняется. Не уверен, как долго ещё Вествью будет пригоден мне для жизни.