До мозга костей
Шрифт:
И я всегда буду защищать её свет от тьмы.
ЭПИЛОГ
Оттепель
~ Три Года Спустя ~
— Куда ты идёшь?
— За шампанским, — просто говорит Джек, вставая и поправляя свой черный пиджак, проводя рукой по галстуку. Я оглядываюсь через плечо на бар, где небольшая очередь тянется к трем перегруженным барменам, а затем на свой телефон, наклоняя его, чтобы проверить время.
— Джек...
— Не волнуйся, lille mejer, — его дыхание согревает мой висок,
— Конечно, спасибо.
Мы с Сидни поворачиваемся, чтобы посмотреть, как Джек удаляется в направлении бара, прежде чем я делаю большой глоток из своего недопитого бокала в тщетной попытке заглушить крошечную вспышку раздражения.
— Вы двое отвратительны, — говорит Сидни.
— Спасибо.
— Слишком горячие. Слишком умные. Слишком сильно влюблены. Это мерзко.
— Именно на такую реакцию мы и рассчитываем.
— А я всё ещё одинока и вынуждена мириться с вашим вопиющим пренебрежением моего статуса отношений почти ежедневно. Это пытка.
— Я фанат пыток, так что... ай да я, — я осматриваю комнату, теребя концы высокого хвоста, который спадает мне на плечо. — Что насчет парня, стоящего у колонн? Серебряный лис44. Он горяч.
Сидни прослеживает за моим взглядом до мужчины с короткими седыми волосами и аккуратно подстриженной бородой. Он широко улыбается чему-то, что говорит его спутница, и смещает свой вес с уверенностью и легкостью.
— Да, он довольно горяч, — говорит Сидни, ее голос становится отстраненным, пока она наблюдает за ним. Звучит сигнал об окончании короткого антракта, и взгляд мужчины устремляется в нашу сторону. Я отвожу взгляд, но Сидни не так быстра, она машет ему рукой и одаривает его застенчивой улыбкой, которая, кажется, быстро исчезает, прежде чем она опускает взгляд на скатерть. — Черт, почему я такая неловкая.
— Ты не неловкая, ты очаровательная, — я отворачиваюсь и вытягиваю шею, пытаясь разглядеть высокую фигуру Джека среди толпы людей, возвращающихся из бара. Его нигде не видно. — Что неловко, так это то, что я публично убью своего гребаного мужа за его чертово исчезновение. Почему с ним постоянно такое происходит.
— Джека нет в баре?
Я приподнимаюсь на полпути к тому, чтобы встать, осматриваю взглядом толпу, чтобы увидеть, не втянул ли кто-то его в разговор, но нигде его не нахожу. В глубине моей груди разгорается расплавленное ядро гнева.
— Очевидно, нет.
Он не один из немногих посетителей, ожидающих свои напитки в баре. Он не занял случайное место за столиком с незнакомцами. Он не стоит у дверей, наблюдая из тени.
Джек ушел.
— Какого, блять, хрен...
— Спасибо Вам всем за то, что вернулись на свои места, — говорит со сцены вышедшая на пенсию ведущая новостей, окутывая аудиторию своим теплым, насыщенным голосом. — Молчаливый Аукцион закрыт, и победители будут объявлены в конце церемонии. Спасибо Вам всем за Ваши щедрые пожертвования.
По украшенному залу для приемов разносятся вежливые аплодисменты, но я слишком занята тем, что набираю на телефоне короткое сообщение Джеку, чтобы хлопать. В нем говорится:
ТАЩИ СВОЮ ЗАДНИЦУ ОБРАТНО СЮДА, ПОКА Я НЕ ОТДЕЛИЛА ТВОИ КОСТИ ОТ ПЛОТИ И НЕ СКОРМИЛА ИХ КОРНЕТТО.
Я со стуком
— А теперь, вручая ежегодную премию «Педагог года», мы отмечаем вклад одного преподавателя, который прилагает экстраординарные усилия, чтобы поднять настроение и воодушевить учеников, создавая среду для отличного обучения.
Я оглядываю комнату в последний раз и проверяю телефон в ожидании ответа. Естественно, Джека нигде не видно. Мои пальцы скручиваются на коленях до тех пор, пока они не хрустят в знак протеста, я пытаюсь придать своему лицу выражение, которое надеюсь, выглядит пристойно, а не убийственно.
Ведущая улыбается аудитории, и на экране за ее спиной появляются фотографии кампуса и меня со студентами.
— В дополнение к своим обязанностям преподавателя и исследователя, лауреат премии этого года неустанно работает над расширением кафедры судебной антропологии Университета Альберта, реализуя новую инициативу по полевым исследованиям на Центральной Ферме Тел в Паркленде, и в течение последних трех лет возглавляет программу наставничества для девушек «Северное сияние», чтобы вдохновить следующее поколение канадских женщин в науке. Сегодня награду доктору Кири Рос вручает её муж, доктор Джек Соренсен.
— Какого хрена, — шиплю я, Сидни хихикает рядом со мной, перекрывая звуки аплодисментов, а я смотрю на высокую фигуру, шагающую по полированной сцене со всей уверенностью волка, прогуливающегося по полю с овечками.
— Твоё лицо. Это было великолепно.
— Ты знала об этом?
Сидни усмехается, когда я бросаю быстрый взгляд в её сторону.
— Конечно, знала. Я поклялась хранить тайну.
— Но ты дерьмово хранишь секреты, — шепчу я, с сомнением глядя на неё.
— Нет, не когда на кону бутылка Moet, — отвечает она, чокаясь своим бокалом с моим. Я бросаю на неё недоверчивый взгляд, в то время как она пихает меня локтем и кивает в сторону сцены.
Когда я поднимаю взгляд, стальные глаза Джека прикованы к моим.
— Привет, лепесток, — говорит Джек, наклоняясь к микрофону. Его хитрая ухмылка уничтожает мою ярость, и я задыхаюсь от смеха, а аудитория хихикает. — Я получил твоё сообщение с вопросом, куда я пропал, но не думаю, что тебе стоит пока скармливать мои кости своей собаке. Может быть, сначала посмотрим, как пройдет награждение?
Я смеюсь вместе со зрителями, утыкаясь лбом в ладони, пока пунцовый румянец заливает мои щеки.
Когда я снова поднимаю глаза на сцену, Джек ждет, его пристальный взгляд сталкивается с моим, в то время как остальная часть зала словно растворяется в воздухе.
— Я должен сказать слова благодарности комитету по присуждению наград за то, что они позволили мне вручить это признание моей жене, но, по правде говоря, я не оставил им выбора, — Джек смотрит вниз на черно-золотую табличку в своих руках. Наступает долгая и задумчивая пауза, когда его слабая улыбка исчезает, прежде чем он возвращает свое внимание ко мне. — Чуть больше трех лет назад я должен был вручить Кири филантропическую награду Аллистера Брентвуда, но опоздал на церемонию. Хотя это и положило начало цепи событий, которые в конечном итоге связали нас вместе, я, тем не менее, не смог отметить достижения Кири в тот вечер, который так много для неё значил. Я благодарен за возможность сделать это правильно в этот раз.