До Победы. Документальный деревенский хронограф
Шрифт:
Но слышна команда солдатам "вперед!",
И двинулось стройно рядами
Русское войско в тяжелый поход
И
Толпа баб и ребятишек зашлась плачем, криком и каким-то давно забытым, но внезапно-возродившимся, извечным причитанием русских женщин, провожающих мужчин на смертный бой.
Вечно пьяный, по причине своих мастеровитых рук, природного трудолюбия и признательности всей округи, печник Иван Берёзкин, вспомнил, как полгода назад на деревню обрушился вал извещений о гибели односельчан, воевавших в снегах, на Финском фронте, зло процедил сквозь зубы: "Вот дуры, чего орут? Не из них, из нас скоро котлеты будут делать..."
(Из семидесяти двух воевавших деревенских мужиков, с войны вернутся всего три израненных фронтовика. Из че тырех братьев Абрамовых, уцеле ет только Алексей. Красноармеец - стрелок Берёзкин Иван Александрович погибнет без вести, не успев написать домой ни одного письма . )
После мобилизации мужиков, началась мобилизация лошадей. Колхозу оставили двух старых лошадей, а остальные отправились исполнять воинский долг - возить обозы, полевые кухни и пушки. Жеребец Сталин и кобыла Крупская пошли на фронт под чужими именами. Бдительный представитель военкомата, услышав клички лошадей, грохнул кулаком по столу, заорал: "Вы что издеваетесь или на самом деле сдурели? Ополоумели совсем!" и записал лошадей, как Воронка и Ласточку.
Лошади уходили с армией на запад, а навстречу им, из западных областей, гнали вглубь страны стада племенных коров - "сталинских телок".
Армии Фюрера нужно питание. Над стадами появлялись немецкие самолеты. Пулеметные очереди убивали стариков, женщин и подростков - погонщиков скота. После этого, напуганный самолетным ревом, скот разбегался по лесу и придорожным кустам. Когда страх у животных проходил, они собирались в бесхозные стада. Из ближайшей деревни, назначали новых погонщиков, которые, на скорую руку, собирали котомки и гнали стадо дальше от наступающего врага, до места следующего налёта немецкой авиации.
На сельских дорогах появились санитарные машины, набитые израненными солдатами. На обочинах сельских дорог появились остовы санитарных машин, сожженные огнем крупнокалиберных авиационных пулеметов или прямым попаданием авиационных бомб.
По дорогам к фронту шли дивизии московского ополчения, несколько дней
Второго октября 1941 года в деревне появились странные, не стриженые солдаты. Видимо, это был какой-то специальный отряд НКВД, предназначенный для действий в прифронтовой полосе, готовый в любой момент скинуть армейское обмундирование и, переодевшись, замаскироваться под мирное население. Длинноволосые солдаты подожгли неубранные хлебные поля, сожгли хлебные амбары с зерном, овчарню с овцами, коровник с коровами и свинарник со свиньями. Перед приходом врага, перед приходом зимы, перед приходом голода деревня, чуть ли не единственная во всей округе, осталась без еды...
Враг рвался к стратегическому транспортному узлу, к городу Вязьма. Две гигантские клешни вражеских войск, прикрытые броней танковых клиньев, пробили оборону Красной армии, чтобы окружить и уничтожить наши дивизии в Вяземском котле. В небе, по направлению к Вязьме, напряженно гудя двигателями, пролетали тяжелые немецкие бомбардировщики. Казалось, что никто не в силах остановить их хищные стаи, несущие смерть и разрушение. Слишком много наших самолетов и пилотов уничтожил враг на фронтах от Белого моря до Черного моря, от Бреста до Смоленщины.
Но были еще у Родины "Сталинские соколы", не раз побеждавшие врагов над Халхин-Голом и республиканской Испанией. Были и молоденькие лейтенанты, только выпущенные из лётных училищ.
Не один раз, задрав голову, смотрел Сашка, как в ряды немецких самолетов врывался наш ястребок, как немецкие пилоты нарушали строй и яростно огрызались огнем авиационных пушек и пулемётов, как загорался немецкий самолет, а через несколько мгновений, оставляя в небе чадящий след, падал к земле горящий советский "Ишачек" или "Чайка".
В голубом осеннем небе гибли заслуженные орденоносцы и вчерашние курсанты с голубыми петлицами на гимнастерках. Гибли, но и сами били врага. Однажды, после ожесточенного воздушного боя, на поле возле деревни, спалив последние литры бензина, приземлились пять советских самолетов.
Сбежавшиеся бабы и детишки затолкали самолеты в кустарник, под руководством летчиков, замаскировали самолеты ветками и травой. Сашку, исполнявшего в те дни обязанности деревенского посыльного, верхом на костлявой неоседланной лошаденке, отправили в сельский совет. Председатель Боровского сельсовета, выслушав сбивчивую Сашкину речь, прочитав записку от командира эскадрильи, покрутил ручку телефона и сообщил куда следует, что самолеты целы, а пилоты просят подвезти горючее и боеприпасы.
Едва Сашка вернулся к самолетам и сказал лётчикам, что машина с бензином и патронами приедет вечером, как в небе появились немецкие пикировщики и начали бомбить воинские колонны, остановившиеся под густыми раскидистыми липами, росшими вокруг церквей в деревнях Княжено и Пигулино. Летчики смотрели на атакующие вражеские самолеты ненавидящими глазами и матерились в душу-бога-мать, от досады, что не могут защитить гибнущую пехоту.
А Сашка глядел на происходящее с интересом, еще не понимая ужаса всего происходящего и, по глупости, чуть не закричал Ура!, когда от прямого попадания бомбы, загорелась школа.