До Победы. Документальный деревенский хронограф
Шрифт:
Завтра не нужно будет идти в школу!
Это была последняя в Сашкиной жизни, глупая детская радость.
Завтра было 5 октября 1941 года...
5 октября 1941 года, через Сашкину деревню, "немец попёр" на Вязьму.
Сашкину деревню прикрывали минометчики, артиллеристы и красноармейцы из 140-й стрелковой дивизии, которая всего неделю назад называлась 13-й московской дивизией народного ополчения. До начала боёв, некоторые красноармейцы размещались в избах Сашкиных родственников - дяди Алексея и дяди Сергея Кудрявцевых, на отшибе деревни, возле берёзовой "Ивановой" рощи.
Кудрявцев Алексей Кузьмич погиб еще по зиме, на Финской войне. После его гибели, стала болеть и сохнуть, от
Солдаты пили молоко, шутили, рассказывали веселые истории. А утром 5 октября, поднятые по тревоге, заняли оборону на вверенном рубеже.
( Но был среди тех солдат, один, который спрятался в прибрежных кустах и вылез оттуда только после прихода немцев. Стал полицаем. Вся округа звала его "Сибиряк". Такое гордое слово, испоганил . Почему испоганил? Потому, что и в последующие военные и в послевоенные годы на Смоленщине говорили, что именно СИБИРЯКИ спасли в сорок первом году и Москву, и всю Россию. Впрочем, сибиряками тогда считали уральских, сибирских, дальневосточных и казахстанских бойцов. )
Сашка и его друг Гусенок вырыли в огороде большую яму и накрыли её воротами от колхозной фермы, положенными на бревна. На ворота набросали метровый слой земли. К яме прорыли вход - крытую траншею с двумя поворотами. Это спасет от осколков, если враги бросят в укрытие гранату.
По окопам, траншеям, позициям наших войск и по Сашкиной деревне начали бить немецкие орудия. Снарядные взрывы переворачивали гаубицы, корёжили минометы, выкашивали осколками орудийные расчеты и засыпали землей стрелковые ячейки с пехотным прикрытием. Красноармейцы, ценой своих жизней, задерживали врага на два - три часа и погибали. Враги устремлялись вперед "Драйх нах Остен" (Вперед на Восток), мимо дымящихся воронок, мимо погибших красноармейцев и трупов ездовых лошадей.
(В наше время, стараясь восстановить судьбу 140-й стрелковой дивизии, я спросил у отца: "А в каком направлении от деревни Самыкино отступали наши войска?"
"Они не отступали! В наших местах они воевали! А потом валялись убитые по всем полям и дорогам" - резко ответил мне отец .)
Во время обстрела, бабы и ребятишки попрятались в погреба и укрытия. Снаряды рвались на деревенских улицах. От прямых попаданий, загорались избы.
Женщины, напуганные и оглушенные взрывами, молились, прощались друг с другом и плакали.
Потом, канонада стихла, но укрытие наполнилось дымом. Сашка пробрался к входу и увидел, что тлеет ватное одеяло, закрывавшее вход в убежище. Он выбросил одеяло из траншеи и услышал восторженный голос, одного из деревенских стариков: "Выходите, пришли, кого ждали, пришли спасители наши! Выходите быстро, а то хуже будет!", - заорал Игнатий Иванов, дядька будущего полицая
Рядом с Игнатием стояли два немецких автоматчика, настороженные, направляющие автоматные стволы в каждого, выходящего из укрытия. Немцы отобрали припасенную пластину сала, два хлебных каравая, прихватили несколько рамок меда с колхозной пасеки и ушли догонять основные силы, к Баранчикам, где ещё утром стояла наша батарея...
На следующий день, хороня погибших артиллеристов, на месте разбитой снарядами гаубичной батареи, Сашка нашел убитую, лежащую в луже застывшей крови Ласточку, в прошлом, - колхозную кобылу Крупскую. Погибла лошадь, защищая свою родину. Прости Ласточка и спасибо Ласточка, что твое сухое, жилистое мясо разделили и съели люди из твоей родной, наполовину сгоревшей деревни...
Кому война, а кому - мать родна! Сколько добра досталось пацанам! Ребята собирали винтовки и цинки патронов. Обычные винтовочные патроны - с простой пулей. Бронебойные - с черным кончиком. Трассирующие - с красным наконечником. Бронезажигательные - с черным кончиком и красной полоской. В Пигулинском лугу нашли станковый пулемет. У Ерошинской дороги валялись ящики с желтыми, похожими на хозяйственное мыло, кусками тола и с золотистыми детонаторами. В Баранчиках - гаубичные заряды. В противогазных сумках погибших солдат - гранаты.
Особенно запомнился Сашке один погибший пулеметчик. Он лежал за околицей деревни. Рядом валялся ручной пулемет и шапка. Ветер шевелил рыжеватые волосы. Голубые глаза смотрели в голубое небо. Пулеметчик отличался от других погибших прекрасно-подогнанным обмундированием, которое выдавало в нем солдата довоенного призыва, привыкшего к порядку, аккуратности и строгим требованиям устава. Сашка поднял шапку, чтобы прикрыть лицо погибшего и прочитал на подкладке - Гринь Н.С. Документов в карманах шинели и гимнастерки не было. Видимо, оставаясь в заслоне, на верную смерть, документы были отданы старшине или командиру.
Гринь Н.С. было написано на внутреннем кармане шинели.
Гринь Н.С.
– была надпись на внутренней стороне ремня.
Красноармеец Гринь основательно готовился к последнему бою. Противогазная сумка, вещевой мешок, карманы шинели - все было набито гранатами. Гриня, вместе с другими погибшими, похоронили возле Ерошинской фермы. В старой силосной яме.
(Много лет и зим прошло с того времени, как Гринь Н.С.
– Никита, Николай, Никифор или ... достойно исполнил свой солдатский долг и был безвестно зарыт в смоленскую землю, в старой заброшенной силосной яме, возле Ерошинской фермы. Много лет его родные не знают, как погиб, где похоронен их родной человек. До сих пор под буйными луговыми травами, рядом с Гринем безвестно лежат останки и други х бойцов, павших в том бою, в черном октябре 1941 – го года. Вот только найти их невозможно. Изрядно изменились с тех пейзаж и рельеф, под натиском сельскохозяйственной, строительной и дорожной техники. )