Дочь похитительницы снов (Хроники Эльрика из Мельнибонэ - 5, Книга 3)
Шрифт:
Эльрика словно терзала чудовищная боль. Каждая мышца его тела напряглась, выступил пот - а в следующий миг мелнибонэец застыл в неподвижности. Его глаза были устремлены в иные плоскости бытия, недоступные моему восприятию. Слова, которые он произносил, для меня были пустым звуком, даже несмотря на то, что я понимал их смысл.
Одно слово повторялось чаще других: Меерклар!.. Меерклар!.. Меерклар... Имя. Не просто имя. Имя друга. Союзника. Настоящий друг. Кровные узы. Древние соглашения. И - сделки. Сделки, остающиеся в силе до конца времен.
– Меерклар!– на сей раз имя прозвучало громче и отчетливее.
– Меерклар!– лицо Эльрика горело, словно вспыхнула слоновая кость. Глаза напоминали пышущие жаром уголья. Волосы развевались, будто вдруг ожили. Одна рука вздымала Равенбранд. Другая выписывала в воздухе фигуры, существующие одновременно в тысяче измерений.
– Меерклар! Повелитель клыков и когтей! Меерклар, твои дети страждут! Помоги им! Меерклар! Помоги им во имя нашей древней клятвы!
– Меерклар!– Эльрик выкрикивал это слово на особый, я бы сказал - на кошачий манер. Его била дрожь, он клонился к земле, словно дерево под напором ветра. Однако не переставал звать и не выпускал из руки Черный Меч.
Откуда-то донесся вой. Пахнуло животным. Тихое шипение. "Шшш" - будто кошка махнула хвостом.
– Меерклар! Любимый сын Сехмет! Тот, кому подвластны жизнь и смерть! Меерклар, повелитель кошек, почти наш договор!
Тело пантеры, лежавшее посреди пещеры, вдруг содрогнулось. Грудь животного заходила ходуном. Усы распрямились. Но глаза не открылись, и мгновение спустя пантера вновь распростерлась на полу пещеры, как если бы нечто попыталось оживить ее и не смогло этого сделать.
– Меерклар!
Эльрик вызывал самого свободолюбивого, самого трудноуловимого из духов Меерклара, сына Сехмет, властелина всех кошек на свете.
Мельнибонэец уже не пел, а выл. От его голоса сотрясались стены пещеры. Эти вопли наверняка слышны снаружи. Если Гейнор услышит...
Я вдруг сообразил, что опять Оуна исчезла. Может, Эльрик, незаметно для меня, пожертвовал своей дочерью? В тот миг я был готов поверить во что угодно...
Перепуганные лошади ржали и рвались с привязи, пятясь перед тенью, что возникла на дальней стене пещеры. Эта тень перемещалась туда-сюда, точно зверь, мечущийся в клетке. Тень вскинула крупную, несомненно кошачью голову и присоединила свой голос к голосу Эльрика.
В воздухе сложилась черная фигура, высокая, внушительная, стоящая на задних лапах; существо посмотрело на нас, издало негромкий рык и опустилось на все четыре лапы. Его взгляд был старше, древнее Эльрикова. Голова правильной формы, с воинственно торчащими усами, в разинутой пасти видны клыки, глаза отливают желтым... Огромный хвост лениво подергивался, угрожая разрушить пещеру. Существо то выпускало когти, то прятало их, то выпускало, то прятало. Интересно, эта кошечка голодна? Я всегда хорошо относился к кошкам, но тут вдруг, признаться, занервничал. Если
Вот он каков, Меерклар, повелитель кошек. Его облик оставался слегка расплывчатым, как если бы перетекал из реальности в реальность. Я уже начал привыкать к этому явлению, характерному для существ, которые обитают сразу в нескольких измерениях.
Где же Оуна? Куда она запропастилась? А у Меерклара такой вид, будто он только что славно пообедал...
Что там Оуна говорила? Что черная пантера - ее обличье в этом мире? А белый заяц тогда кто?
Сколько обличий у похитительницы снов?
И сколько жизней?
Эльрик обратился к Меерклару, тот ответил мелнибонэйцу низким урчанием. Эльрик стал рассказывать, что, собственно, происходит и как подданных Меерклара погрузили в колдовской сон, от которого они уже не проснутся, потому что умрут с голоду.
Могучий кот выгнул спину, зашипел, принялся расхаживать по пещере. Потом сел и задумчиво выпустил когти.
Лошади забились в угол, застыли, скованные ужасом - должно быть, уверенные, что их принесут в жертву Меерклару.
Я тоже боялся пошевелиться. Эльрик воткнул меч в землю, положил обе руки на рукоять и встал, широко расставив ноги. Глядя огромному коту в глаза, он продолжал вести с ним разговор.
Внезапно моей шеи коснулось что-то теплое и мокрое. Вне себя от ужаса, я резко обернулся - и уткнулся носом в черную морду пантеры, той самой, которую считал мертвой. Пантера прищурила глаза и тихонько заурчала. Я ощутил ее слюну на своем лице, почувствовал жар ее тела.
Затем пантера оставила меня, приблизилась к Меерклару с Эльриком и, выражая полную покорность, легла к ногам Меерклара и опустила голову на лапы.
Повелитель кошек радостно, удовлетворенно рыкнул, и пантера поднялась, потянулась, развернулась и степенно вышла из пещеры. Выглядела она так, словно пробудилась от недолгого дневного сна.
Оуна по-прежнему не появлялась. Мне вдруг захотелось последовать за пантерой. Меерклар потянулся, сузил глаза и сказал что-то на языке, которого я не знал.
Эльрик, которому каждое слово давалось с немалым трудом, едва стоял на ногах. Глаза его понемногу стекленели, лицо вытягивалось. Я шагнул было к нему - помочь, но он заметил мое движение и жестом велел не подходить.
Громадные желтые глаза остановились на мне, обозрели с ног до головы, словно беспристрастно оценивая. Я понял, как чувствует себя мышь под кошачьим взглядом. Оставалось лишь одно: я вежливо поклонился и сделал шаг назад.
Меерклар благосклонно кивнул и вновь повернулся к Эльрику. Снова негромко заурчал, как бы хваля мелнибонэйца за то, что тот сделал. Да, Меерклар хвалил моего двойника. Хвалил и благодарил. И даже обнял мелнибонэйца - или мне показалось? А потом превратился в дым.