Дочь Волдеморта
Шрифт:
— Нет. Но…
— Не стоит переживать из-за этого. Elle l'a bien gagn'e [39] ! Никто не смеет становиться на твоем пути. A la guerre comme `a la guerre [40] .
— Да, знаю…
— Вижу, что знаешь. Я боялась, что тебя замучит советь. C'est un fait `a part [41] . Но ты с честью преодолела барьер.
— Хорошо ли это? — тихо спросил девушка.
— Oui, Cadmine [42] .
39
Она сполна это заслужила! (франц.)
40
На войне как на войне (франц.).
41
Это — особое дело (франц.).
42
Да, Кадмина (франц.).
— Наверное, я уже осознала.
— Это очень важный шаг, — кивнула Беллатриса. — Один из самых важных.
Они говорили еще. Долго.
Белла пообещала завтра презентовать ей авансом платье–подарок на Рождество. И помочь с утренним туалетом.
— Ты будешь обворожительна, — блеснула глазами женщина. — Не то, чтобы я одобряла… Но это твой выбор. Каждый живет для себя.
— О чем ты?!
— Ты и сама понимаешь, — она встала, вынимая из складок мантии пузырек с сиреневой жидкостью и выливая ее в стакан. — Выпей это. Тебе нужно выспаться, завтра будет длинный день.
— Да, — девушка неуверенно приняла из ее рук зелье. Потом вздохнула и залпом выпила его, сразу чувствуя тяжелые волны сна. — Спасибо. Bonne nuit [43] .
Гермиона проваливалась в забытье. В сладкий сон. Дома. Там, где ее понимали. За долгое время впервые опять чувствуя покой… Под тихое шипение Алиры на подушке, под успокаивающий шум ветра за окном… Засыпала, отчего-то зная, что завтра будет необыкновенный день. Случится что-то очень для нее важное, что-то, что она запомнит надолго. Возможно, даже навсегда.
43
Спокойной ночи (франц.).
Глава II: Ночь накануне Рождества
Резкий, немного колючий свет зимнего солнца вольготно проходил сквозь незадернутое шторами окно и со всей возможной старательностью пытался разбудить Гермиону. Она сопротивлялась в меру сил: ныряла под одеяло, накрывалась подушкой, отворачивалась в другую сторону… Но свет был настойчив и очень ярок. В неравном бою девушка сдалась и, недовольно зевая, села на кровати.
И тут же улыбнулась.
Она снова здесь. Ее ждет первое Рождество с настоящей семьей. Целых две недели дома.
В ногах спала, свернувшись кольцами, Алира. Обиженный на весь мир Живоглот дремал под окном, демонстративно отвернувшись к стене. Лучи солнца освещали комнату ярким, ласковым светом… Как хорошо! Уютно, тепло, а на душе совсем свободно.
Когда Гермиона вышла из душа, на кровати уже сидела, заговорщицки улыбаясь, Беллатриса.
— Как рука? — спросила она. — Я вчера наложила чары на твою рану.
— Спасибо.
Гермиона еще раз посмотрела на левое плечо, где не осталось никаких следов от проклятья Лаванды. Только зловещая Черная
— Никаких проблем, — усмехнулась Белла. — У меня для тебя полный grande toilette, — она кивнула в сторону, — позволишь мамочке одеть свою девочку?
Сказано это было с иронией, Гермиона одобрительно улыбнулась.
— Давай, мам'a.
— Что тебе снилось? — вынимая наряд, спросила Беллатриса.
Гермиона попыталась вспомнить. Что ей снилось? Что-то странное. Целый коктейль событий. Во сне были профессор Вэйс, Лаванда, Наземникус Флетчер, Рон, Гарри и что-то еще… Всё менялось, кружилось… Все куда-то бежали…
— Не помню, — честно призналась Гермиона. — Что-то сумбурное.
— Подбросим в костер переживаний еще дровишек, — усмехнулась Белла. — Надень это, и я займусь твоими волосами.
Они потратили почти два часа, но результат того стоил.
Гермиона смотрела в зеркало. Просто совершенство. С ног до головы. Абсолютно всё.
Белла продумала каждую мелочь. От нижнего белья до украшений. Черное элегантное платье обтягивало фигуру, подчеркивая грудь и талию, а от колен расходилось легким, струящимся клешем. На открытых плечах небрежно лежали спущенные тонкие бретельки. Черная Метка отлично подчеркивала образ роковой обольстительницы.
Белла собрала волосы Гермионы в высокую прическу, полную изящных кудрявых прядей, скрепленных серебряными палочками. Легкий макияж, туфли на высоких каблуках, длинные, с черно–серебристым рисунком ногти, кулон Когтевран на шее…
Гермиона завороженно смотрела в зеркало.
— Кто дома? — наконец спросила она, слегка охрипшим голосом.
— Темный Лорд, я, Люциус… Джуня. Но нам с милордом нужно будет уединиться после обеда. Надеюсь, ты не будешь скучать, — хитро добавила Беллатриса, и Гермиона криво улыбнулась. — Кстати, об обеде, — невозмутимо продолжила женщина, — уже три. Пойдем вниз?..
* * *
Темный Лорд и Люциус сидели за накрытым обеденным столом.
Первой в комнату вошла Беллатриса. А за ней Гермиона.
Волдеморт одобрительно хмыкнул; девушка улыбнулась и прошла к столу.
— Доброе утро, — приветливо сказала она. — Здравствуй, Люциус, давно не виделись.
Темный Лорд откашлялся и отхлебнул из высокого бокала. По лицу Беллы скользнула усмешка. Люциус, не отводя взгляда от Гермионы, пробормотал что-то невразумительное. Девушка невозмутимо опустилась на соседний с ним стул.
— Кадмина… очаровательно выглядишь.
— Спасибо, — она осторожно взяла вилку и нож. — Ravie de vous voir. Vous m'avez manqu'e [44] !
Она выразительно посмотрела на дядю и тут же опустила глаза.
— Ты чертовски прав, мой друг, — наконец подал голос Темный Лорд. — Откровенно говоря, не ожидал… И слегка опешил. Кадмина просто… Совершенна, — развел руками он.
— Ну что ты, — выдохнула Гермиона. — Я…
— Помню Беллу чуть старше твоих лет, — мечтательно заметил Волдеморт. — Рьяная и активная… Впервые разглядел свою сторонницу я только через год после того, как она встала в ряды моих подданных. После одного приема… Такая же совершенная и очаровательная. В темном парке, при свете луны, над трупом непокорного… С волшебной палочкой и кровавыми брызгами на шелковом платье… Давно это было…
44
Рада всех вас видеть. Мне вас не хватало! (франц.)