Договор на одну ночь
Шрифт:
В просторном помещении накаляется обстановка. Дядюшка заводится. Я тоже.
Уверена, из кухни за нами подглядывают, но выйти не рискнут. После ужина старост я часто ловлю на себе печальные, а местами и обвинительные взгляды. Все считают, что я виновата. И должна ходить с понурой головой, пока меня не простят. А я какого-то черта жестоко сопротивляюсь.
Теперь уже губы дяди плотно сжимаются. Взгляд мечет низкоразрядные молнии. Он привык, что на попятную всегда иду я. Ему нужно это, чтобы поставить галочку. Убедиться, что мое воспитание
А я еле держусь, чтобы не уточнить: как вы думаете, почему ваши дети тут же упетляли, как только возникла такая возможность? И почему вы держите меня?
– Не приплетай сюда Георгиоса, Лена. Я тебе говорил: не крути перед мужчиной…
Дослушать у меня нет никаких сил. Фыркаю и взмахиваю рукой.
– Я ни перед кем ничем не кручу! Я просто ставила чашку! Я не заслужила, чтобы меня вот так…
– Хватит, Лена.
– Нет уж! Вы же обещали меня уволить, тейе! – Повышаю голос. Злю дядю еще сильнее. Но он почему-то уже не такой резкий. Повторить свою угрозу не спешит. – Так увольте, ради бога! Я буду очень рада! А пока у меня свободное время и я иду загорать! Ясас (прим. автора: до свидания)!
Не давая возможности себя задержать, взмахиваю рукой, разворачиваюсь и быстро спускаюсь по белым ступенькам.
Я думала устроиться на ближайшем пляже, чтобы бесить своим отдыхом дядю и тетушек. Но короткая беседа расшатала настолько, что никого уже бесить я не хочу.
Со мной давно такого не было, но в последние дни меня качает и шатает.
На следующий день после ужина старост к нам на обед пришел Георгиос со своими дружками.
Обычно я его игнорирую до последнего, но тут не сдержалась. Их столик обслуживала другая официантка, но я тоже подошла.
Он так красноречиво ухмылялся, что мне хотелось заехать по ехидному лицу. "Безрукая", да? А ты тогда какой?
Я потребовала у старостеныша публичных извинений.
Он был удивлен. Конечно же, сделал вид, что я всё придумала.
Своих извинений я не получила, но предупредила, что если он еще раз меня коснется без спросу…
Что будет – не знаю. Скорее всего, ни черта. Но и терпеть я устала.
За эту "выходку" получила от дяди еще один нагоняй. И из девочки на подхвате в любое время дня и ночи я стала исключительно вечерней официанткой, когда нагрузка максимальная.
Ну и пусть.
Я всё равно скоро уеду.
Точно-точно. Окончательно.
Пройдя по набережной почти что до конца, сворачиваю на одном из дальних пляжей. Он непопулярен, поэтому полупустой. Но мне это и нужно.
Парень-спасатель узнает во мне местную и не берет деньги ни за шезлонг, ни за зонтик. Бережет мой стартовый капитал.
Я устраиваюсь с комфортом. Обмазываю и без того смуглое тело солнцезащитным кремом и прячусь под зонтом. Достаю из сумки книжку.
В моей голове проживать дни туриста в курортном городке – всегда было чем-то запретным, желанным и сладким, но в реальности очевидной вспышки
Прочитав несколько строчек вроде бы интересной книги – сбиваюсь. Поднимаю взгляд на море. Смотрю на горизонт. Пусть оно успокоит…
Я часто возвращаюсь мыслями к тому вечеру. По минутам восстанавливаю события.
Все же замечают, что Георгиос переходит со мной границы. Все замечают, но только Петр хотя бы как-то его осадил. И… Андрей.
О нем я вспоминаю чаще, чем о других.
Столичный депутат больше к нам не приезжал, да и вряд ли вернется.
Ничего не ел. Кофе на него вывернули. Провинившуюся официантку никто не уволил. Вряд ли ему сильно по вкусу наши побережные приколы. Они и мне-то не очень, но…
Мне сложно совсем о нем не думать. Я несколько раз лезла в интернет. Читала.
Ему тридцать три. Он раньше работал на должности, которую мне пришлось гуглить отдельно. Весь из себя образованный, красноречивый, обеспеченный... И при этом грек.
Еще, оказывается, он женат. И вроде бы это хорошо, у такого мужчины должна быть семья. Но, с другой стороны, если верить интернету, сейчас он разводится, что в моих глазах его не красит.
Если бы меня кто-то спросил, как хотела бы я: то раз и на всю жизнь. У нас, у греков, принято так.
С женой они прожили почти пять лет. Детей, как ни странно, не завели.
В нем, с одной стороны, меня интересует всё, а с другой, это "всё" вызывает кучу вопросов.
Мне хочется к нему придираться. Хотя он-то ко мне придираться не стал.
Наверное, я злюсь на него, потому что он хоть и грек, но ни черта не смыслит в нашей бытности. И его советы… Для меня они выльются в еще большую проблему. Я еще хлебну за свой маленький, спровоцированный его «наукой», бунт. Уверена. Только и прекратить этот бунт не могу.
Рука сама собой тянется за телефоном. Я откладываю книгу и опускаю взгляд в экран.
Опять ввожу в строчку поиска имя «Андрей Темиров».
При виде художественных фото, сделанных депутату профессиональными фотографами, голые бедра покрываются мурашками.
Я вспоминаю шум воды, нервную интимность момента, низкий тембр. Как мужчина он произвел на меня сильнейшее впечатление. Только я-то для него кто? Перепуганная официантка.
От этого ужасно обидно.
Напоминаю себе: он женат, Лен. А ты… А ты – это ты.
Но это не мешает мне снова пойти о нем читать.
Перехожу во вкладку новостей. А вдруг там есть что-то о визите к нам?
Нет.
Но верхний заголовок все равно привлекает мое бурное внимание. Сердце ускоряется.
«Андрей и Ксения Темировы разводятся. Уже официально. Эксклюзивное интервью почти бывшей жены депутата».
Ощущая запретность, жму на заголовок и захожу в текст. Он огромный. Состоит из множества вопросов и обширных ответов женщины, чьи фото я тоже уже видела.