Доктор Крюк 2

Гросов Виктор

Ее глаза блеснули — не сильно, но я заметил. Она наклонилась чуть ближе, и я вытащил из кармана тот самый клочок, что нашел в ящике Дрейка. Потрепанный, с выцветшими линиями, но читаемый. Я показал его ей, держа так, чтобы не дать взять, и смотрел, как она щурится, разглядывая.

— Карта? — сказала она тихо. — Откуда?

— От человека, знавшего больше, чем говорил, — ответил я, убирая бумагу обратно. — Фрэнсис Дрейк, может, слышали? Говорят, он оставил следы по всему Карибскому морю. Думаю, тут, в Тортуге, кто-то знает больше.

Она откинулась назад, скрестив руки, и

улыбнулась — не тепло, а хитро, как кошка, что видит мышь. Ей нравилась эта игра.

— Мой отец любит старые карты, — сказала она наконец. — У него их целая комната, под замком. Но он не показывает их кому попало. Зачем тебе это, Крюк? Хочешь найти золото или просто любишь загадки?

Я хмыкнул, чувствуя, как сердце стучит чуть быстрее. Комната с картами? Это был крючок, за который я мог зацепиться. Губернатор Тортуги, конечно, не дурак, но через дочку я мог подобраться ближе.

— И то, и другое, — ответил я, глядя ей в глаза. — Золото — это приятно, но тайны — слаще.

Она замолчала, прикидывая. Я зацепил ее. Я начал рассказывать — про штормы, что чуть не утопили меня, про пиратов, что падали от моих рук, про Монито, где золото блестело в сундуке, как звезды. Я вплетал в слова обаяние, выработанное за семьдесят лет. Я видел, как она слушает, как глаза ее горят. Морган подливал нам вина из кувшина, что притащила служанка, и я знал, что ночь будет долгой. Мне нужно было ее доверие — не ради нее самой, а ради карт, которые могли лежать за стенами этого дома.

Я покинул дом губернатора, когда ночь уже окутала Тортугу плотным покрывалом. Звезды мигали над головой, а шум порта стал глуше — пьяные вопли сменились храпом и редкими перебранками.

Перед уходом Изабелла дала Моргану увесистый кошель и сказала, что проиграла пари. Когда мы выходили из дома Морган с силой пожал мне руку и пообещал встретиться завтра. Как я понял, Изабелла поспорила с Морганом на то, что он не сможет найти в Тортуге человека, который удивит ее. Либо что-то подобное. Думаю, я это скоро выясню.

Я шагал обратно к «Принцессе Карибов», чувствуя, как вино гудит в голове. Разговор с девчонкой оставил след — не только ее острый язык или зеленые глаза, а намек на карты губернатора. Комната под замком, полная старых бумаг, могла быть ключом к моему ящику Дрейка, к той чертовой карте, которая дразнила меня словами про Эльдорадо. Я похлопал по карману, где лежал клочок, и ухмыльнулся. Изабелла была любопытна, но не глупа — я зацепил ее, но доверять ей пока не собирался. Пусть думает, что я просто моряк с байками. А я тем временем найду способ подобраться к ее отцу.

Пирс встретил меня скрипом досок и плеском волн. «Принцесса» покачивалась у причала. Фонарь у мачты бросал тусклый свет на палубу, и я заметил Стива — он стоял у борта, скрестив руки, и щурился в темноту. Рядом, у мачты, сидел связанный жулик, но уже не такой жалкий, как вчера. Канаты на нем были чуть ослаблены. Я подошел к Стиву и кивнул на Кита:

— Ну что, наш воришка живой? Не сбежал пока?

Стив хмыкнул.

— Живой, капитан. И даже полезный оказался. Ты не поверишь, что он выкинул.

Я прищурился. Полезный? Этот тощий гад, что чуть не обчистил мой сундук?

Я глянул на Кита — он поднял голову, встретив мой взгляд, но промолчал, только губы его дрогнули, словно хотел ухмыльнуться.

— Выкладывай, — буркнул я Стиву.

— Пока тебя не было, — начал он, понизив голос, — пара наших, что напились в кабаке, решили бочонок рома с корабля утащить. Думали, никто не заметит. Я их не видел — темно, да и шум с берега все глушит. А этот, — он кивнул на Кита, — вдруг зашипел, как кошка, и говорит: «Глянь вон туда, у трюма шевелятся». Я глянул — и точно, двое тащат бочку, шатаясь, как свиньи. Сэм их мигом скрутил, а я им по шеям надавал. Бочонок вернули, а этих пьяниц в трюм заперли, пусть проспятся.

Я хмыкнул, глядя на Кита с интересом. Он сидел, опустив голову, но уши его чуть шевельнулись — слушал.

— И что, сам вызвался помочь? — спросил я, шагнув к нему ближе. — Или просто язык чешется?

Жулик поднял взгляд, и в глазах его мелькнула хитринка.

— Меня зовут Кит. И я не люблю, когда воруют у своих, — сказал он тихо, хрипло. — А ты вроде свой, капитан.

Я стиснул зубы. Свой? Этот воришка теперь строит из себя праведника?

— Не заливай мне, Кит. Что тебе надо? Выслужиться? Или думаешь, что я канаты сниму и ты слиняешь?

Он сглотнул, но глаз не отвел.

— Жить хочу, — ответил он, глядя прямо. — А с тобой, похоже, жить можно. Лучше, чем с тем клерком. Андерс обещал шею свернуть, если провалюсь.

Я выпрямился, глядя на него сверху вниз. Что это? Страх? Может быть. Или расчет. Я повернулся к Стиву, кивнув на Кита:

— Что скажешь? Полезный?

Стив пожал плечами, потерев шею.

— Пока да. Глаза у него зоркие, язык быстрый. Но я бы его не спускал с веревки, капитан. Слишком шустрый.

Я кивнул, прикидывая. Кит показал себя — не сбежал, не напакостил, даже помог. Но доверять ему было бы глупо. И все же он мог быть полезен — зоркие глаза в команде не помешают, особенно в таком месте, как Тортуга. Я шагнул к нему, вытащил нож из-за пояса и перерезал канат на ногах — только на ногах, оставив руки связанными

— Шевельнешься не туда — пожалеешь, — сказал я тихо. — Стив, дай ему воды и жратвы, но держи рядом. Посмотрим, что он еще умеет.

Кит опустив голову, а я отошел к борту, глядя на воду. Стив буркнул что-то про «крысу под присмотром» и пошел за пайком. Я стоял, вдыхая соленый воздух, и думал. Кит — мелочь, пешка, но пешки иногда бьют ферзей, если их правильно разыграть.

Глава 6

Вежа списала очередные 200 очков. Я даже не посмотрел на это, привык уже. Кстати, она мне ничего не начислила за то, что я сбежал от Роджерса. Но вот за то, что я встретился с Морганом, дала аж 1 000 очков влияния. Когда мы выходили из Сент-Китса у меня было 12 994 «ов». За последние три дня списали 600 за омоложение и начислили 1 000 «ов». В итоге, сейчас у меня 13 394 очков влияния.