Доктор Проктор и его машина времени
Шрифт:
— Да! — крикнуло несколько голосов.
— Совершайте прогулки! — прокричал Булле. — Голосуйте на свободных выборах и делайте то, что вам нравится.
— Да! — раздалось еще больше голосов.
— И не бойтесь, что дома вас будут звать трусами, — проревел Булле. — Маршал Револь Люпен пообещал мне. Он пошлет донесение в Париж, что мы бились как сумасшедшие, но потерпели поражение, уступив превосходящим силам противника!
Конь Люпена опять встал на дыбы, маршал съехал с его спины и шмякнулся о землю.
— Что
На этот раз ответ был такой силы и такой дружный, что небо над Ватерлоо чуть не упало, а англичане на другой стороне дороги подумали, что это был первый залп артиллерии французов. Или, вернее, второй, потому что после первого выстрела среди английских солдат появился странный коротышка в ночной рубашке, сумасшедший настолько, что утверждал, будто он самый настоящий Наполеон!
— ДА! — кричали французские солдаты. — ДА!
— Олрайт! — крикнул Булле. — Но ни одна живая душа не должна говорить ни одной другой живой душе, что же на самом деле случилось здесь, в Ватерлоо. Уговор?
— Уговор! — крикнули в ответ почти семьдесят тысяч солдат.
— Домой шагом марш! — крикнул Булле и, развернув своего коня, услышал за спиной стук брошенных на землю ружей.
А прямо перед собой увидел маршала Револя Люпена.
— Что вы делаете? — прорычал маршал, держась за поясницу. — Отменяете битву под Ватерлоо?
— Да, ну и что? — Булле зевнул. — Подайте на меня в суд.
— В гражданский суд? Я подведу вас под военный трибунал! — От злости у Люпена глаза выкатились из орбит.
— Ладушки! — сказал Булле. — Только сначала я приму свою утреннюю ванну.
Он поспешно вбежал в шатер, но едва занес ногу над ванной, как почувствовал спиной острие. Он повернулся — перед ним стоял Револь Люпен со шпагой в руке. Булле опустил взгляд и увидел, что смертельное острие нацелено в промежуток между его глазами и остановилось в нескольких миллиметрах ото лба.
— Скажите-ка мне вот что, — сказал Люпен. — Вы действительно Наполеон? Снимите эту штуковину с носа, чтобы можно было получше рассмотреть.
— Слушать меня! — скомандовал Булле. — Подпрыгнуть!
Но острый, как шило, приказ не произвел ни малейшего впечатления на маршала.
— Охрана! — крикнул Люпен, не спуская взгляда с Булле. — Охрана, ко мне!
— И кто это тут раскричался? — В палатку вошли солдаты Усы-Вниз и Усы-Вверх и встали за спиной Люпена.
— Арестовать этого жулика! — крикнул маршал. — Связать и поджаривать на медленном огне, пока он не сознается, что он английский шпион. А потом повесить на ближайшем дереве.
— Понятно, — вздохнул Усы-Вверх. — Опять работа, работа, работа…
— А поджаривать-то зачем? — вздохнул Усы-Вниз. — Лучше бы, понимашь, сразу и повесить. Мы еще не успели позавтракать.
— Приступить! — завопил Люпен.
— Ладно-ладно,
— Подождите! — сказал Булле. — Это же не меня, а маршала надо связывать.
— Как интересно, — сказал Усы-Вверх и остановился. — А потом что?
— Пощекотать его пятки птичьим пером, чтобы он пообещал быть немножко добрее. А потом отправить домой, предупредив маму.
— Связать его! — прорычал Люпен. — А не то я повешу вас тоже!
— Неужели? — спросил Усы-Вниз, и его ружье как бы невзначай повернулось в сторону маршала.
Люпен побледнел.
— Послушайте, мои добрые солдаты, — сказал он. — Я дам вам звание лейтенанта, если вы сделаете то, что я скажу. Подумайте только. Звание офицера французской армии. А вешать вас я не буду. Что скажете на это?
Солдаты посмотрели друг на друга. Потом на маршала. Потом на Булле.
— А ты что скажешь, генератор? У тебя есть предложение лучше этого?
— М-да, — сказал Булле и покрутил пальцем в левом ухе. — Завтрак. Свежеиспеченный хлеб с земляничным вареньем.
— Свежеиспеченный хлеб, — произнес Усы-Вверх и посмотрел на Усы-Вниз.
— С земляничным вареньем? — произнес Усы-Вниз и посмотрел на Усы-Вверх.
— Послушайте, друзья мои… — сказал Люпен.
Больше он и слова вымолвить не успел. Потому что в следующую секунду у него во рту оказался дырявый носок с правой ноги, и после короткой схватки он был весь обвязан-перевязан и превратился еще в один кукурузный початок.
— Вытащите его из шатра и щекочите там, — сказал Булле и начал расстегивать мундир. — И еще было бы хорошо повесить на дверях в шатер табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ»: я сейчас буду принимать ванну.
Англичане и герцог Веллингтон в этот день под Ватерлоо не встретили никакого сопротивления, просто вошли маршем в опустевший лагерь французов. Там они нашли множество брошенных ружей и пушек, а еще темницу с сумасшедшей женщиной в черном пальто и на деревянной ноге. Был и шатер с табличкой «НЕ БЕСПОКОИТЬ». Англичане — как известно, очень вежливые люди — ни за что не проигнорировали бы такую просьбу, но так как по-французски они читать не умели, то и вошли внутрь. Там не было ничего, кроме ванны, в которой исчезали последние мыльные пузыри.
— Какой стыд! — сказал герцог Веллингтон своим офицерам и зло пнул ванну. — Я так предвкушал эту битву, множество убитых с обеих сторон. А что получилось? Мы выиграли сражение без единого выстрела!
Один из офицеров прошептал ему что-то на ухо.
— Ага! — воскликнул Веллингтон. — Мне в голову только что пришла идея! Послушайте меня: по возвращении домой мы будем рассказывать при дворе, что долго бились и победили французов. Мы скажем, что это была самая великая битва всей истории!