Доктор Проктор и его машина времени
Шрифт:
Языки пламени лизали столб с фигурой в белом платье, привязанной к столбу.
Перед костром стоял человек в одеяниях священника и держал перед ней крест. Люди на площади молчали, слышен был только треск костра и голос другого священника, который выкрикивал латинские слова, улетавшие в ночное небо. И внезапно Лисе все поняла: вот почему ей казалось, что Жанна д’Арк на картинке в учебнике истории похожа на Жюльет Маргарин. Девочка пришла в ужас. Это могло означать лишь то, что происходящее сейчас действительно произошло, что сегодня, 30 мая 1431
— Слишком поздно… — прошептала Лисе. — С самого начала было слишком поздно.
Она прошептала это так тихо, что ни профессор, ни Булле, ни Жанна не услышали ее. Но похоже, что ее услышала Распа, потому что она наклонилась к Лисе и ее голос, похожий на ветер в пустыне, прошептал в ухо:
— Может быть, Лисе. Может быть. Но кое-что может спасти ее.
— Смерть, — прошептала Лисе. — Ты сказала, что если кто-то захочет умереть, то он сможет изменить историю.
— Правильно.
— Доктор Проктор, — медленно проговорила Лисе. — Он сказал, что умрет, если потеряет ее.
— Он так сказал, — ответила Распа. — Но ведь смерть должна наступить до того, как умрет Жюльет.
Лисе закусила губу. Пламя подобралось к платью Жюльет. Доктор Проктор с рыданиями упал на колени.
— Элементарно, — сказала Лисе. — Булле! У тебя еще остался порошок ветронавтов?
Но Булле не отвечал, он в полной растерянности смотрел на костер. И тогда Лисе сунула руки в оба кармана его генеральского мундира и вынула пластиковый пакетик.
— Это мыло для путешествий во времени? — спросила Распа.
— Нет, — сказала Лисе. — Это еще более великое изобретение. Его сделал доктор Проктор.
Она откинула голову назад и высыпала в рот порцию голубого порошка ветронавтов.
— Что ты делаешь? — спросила Распа.
— Изменяю историю, — сказала Лисе. — Восемь! Скажи доктору Проктору, чтобы он приготовился занять место Жюльет. Семь!
— Что?
— Шесть! Пять!
Булле, Жанна и профессор повернулись к Лисе и Распе.
— Булле и Жанна! — крикнула Лисе и, встав спиной к костру, наклонилась. — Крепко держите меня! Четыре! Три!
Булле тут же понял, что задумала его лучшая подруга. Пока Распа что-то шептала на ухо доктору Проктору, Булле шагнул вперед, схватил Лисе за одну руку и помахал Жанне, чтобы она ухватилась за другую.
— Два! Один! Ноль!
Грохот был такой силы, что уши Булле съежились от ужасной боли, доктору Проктору показалось, что его голова лопнула, а у Распы отклеились накладные ресницы. Флагштоки на площади покосились и изогнулись, зрители попадали на землю, а священники сделали сальто, причем, когда они перевернулись вверх тормашками, их одеяния и цепи с крестами задрались на головы. Когда присутствующие пришли в себя, как следует откашлялись и поморгали воспаленными, полными слез глазами, то ничего не увидели.
— Булле! — крикнула в темноту Лисе и закашлялась.
— Жанна! — крикнул в темноту Булле и закашлялся.
— Доктор Проктор! — крикнула в темноту Жанна и закашлялась.
Доктор Проктор не отозвался. Вместо этого они услышали голоса на площади:
— Разожгите костер!
Рука Булле наткнулась на другую руку.
— Это ты, Лисе? — крикнул он. — Скажи что-нибудь, Лисе.
И тихий голос прошептал ему в самое ухо:
— А ты еще говорил, что у девочек такая стрельба не получается. Ты должен мне тонну карамели.
— Лисе!
— Давай найдем Жанну.
Они пошли на ощупь среди темноты и дыма. Руки Булле наткнулись на чью-то голову, которая тут же отдернулась.
— Ты испортишь мне прическу! — прохныкал кто-то.
— Жанна! — сказала Лисе. — Давайте возьмемся за руки, чтобы не потерять друг друга.
Но необходимость в этом отпала, потому что дым начал рассеиваться, а на площади снова зажглись факелы. И тут же раздались крики.
— Вон там какие-то странные люди стреляли из пушки, я видел!
— Это ведьмы и колдуны! Хватайте их!
— На костер их вместе с ведьмой!
— Пора убираться отсюда, — сказал Булле.
— А как же… Жюльет? — спросила Жанна.
— И Распа, — сказала Лисе. — Распа! — позвала она.
— Смотрите! — сказал Булле и показал вперед. — Кто-то идет сюда.
И верно, две фигуры вынырнули из дыма и стали быстро приближаться к ним. Одна фигура поддерживала другую, и они не были похожи на священников, епископов или тюремных стражников.
— Бегите, дети, бегите! — Это был голос Жюльет. — За нами гонятся. Назад в темницу!
Они побежали. И на бегу услышали за спиной ужасный и легко узнаваемый звук — треск разгорающегося хвороста. Шум пламени, которое поглощало воздух, устремлявшийся к костру.
— Не поворачивайтесь и не смотрите, дети! — крикнула Жюльет.
Они послушно бежали не оборачиваясь. Бежали и старались не думать о том, что происходило в эту минуту на костре с доктором Проктором. Влетели в открытую дверь, закрыли ее за собой и заперли, побежали по винтовой лестнице вниз, потом по коридору, по которому шли раньше, и наконец оказались в темнице. Лисе держала дверь открытой, пока последние из них не вошли, и закрыла ее.
Из окна на самом верху падал свет от костра.
— Ужасно… — прошептала Жанна.
— Я должен посмотреть! — сказал Булле и ухватился за покрытую сажей тощую высокую фигуру, вошедшую вместе с Жюльет.
Фигура встала у стены, Булле взобрался на плечи. Видно было хорошо, он мог рассмотреть жертву. Языки пламени осветили ее лицо… Подождите! Ее лицо? Это был… Это была…
Булле в растерянности посмотрел на женщину на костре, потом на человека, на плечах которого он стоял.
— Доктор Проктор? — воскликнул Булле.