Долгая заря
Шрифт:
— Молодцы, — скупо улыбнулся Гирин, и посмотрел на часы. — Что «Евроармада»? Молчит?
— Молчит! — хмыкнул Лукашин, кривя губы. — Срок ультиматума истекает ровно через час, а они не отвечают — и прут полным ходом к Эдинбургу! Полагаю, европейцы не верят, что мы пойдем на крайние меры. Думают и дальше волокитить. Вот, высадят десант, и тогда уже ответят! Начнут нудные переговоры, будут стращать последствиями… А под шумок займут Эдинбург!
— Ну, это они так думают, — усмехнулся вице-адмирал, — а мы свое слово сдержим… —
Там же, позже
Время истекло.
Вокруг, от горизонта до горизонта, плескалось холодное Северное море. Ни шотландских берегов, ни кораблей европейской коалиции не видать, но у военного спутника куда больший обзор — ему открывалась вся колышущаяся студеная безмятежность…
С орбиты легко просматривались и русский ОБК, и натовская «Евроармада». Разделенные сотней миль, флотилии сходились…
Первыми воспряли системы наведения ракет П-700 «Гранит» — в их бортовые БЦВМ потекли данные о координатах точки пуска и оптимальном маршруте движения к цели, расчетная схема и способ атаки.
Раскрылись крышки наклонных шахт на «Ульяновске», «Иосифе Сталине» и на всех ТАКРах — «Андропов», «Киров», «Калинин» и «Фрунзе» готовились выдать залп.
С шумом рванулась в пусковые установки забортная вода — и тяжкий, протяжный грохот стартов разнесся над волнами. В клубах дыма и огня скользнули в небо хищные семитонные тела, «взмахивая» короткими стреловидными крылышками.
За ними из вертикальных шахт взлетали стремительные «Ониксы» и гиперзвуковые «Цирконы».
С крыла мостика Гирин различал лишь соседний «Киров», отмеченный факелами выхлопов. Силуэт «Оси» синел на горизонте, а уж обтекаемую сигару «Курска» не увидишь, и даже не услышишь — атомная субмарина подкралась ближе всего к «Евроармаде».
На борту у «курян» тоже хватает «Гранитов», но командиру подлодки, капразу Лячину, дан иной приказ — торпедировать авианосец «Дюк оф Эдинбург» парочкой «Китов».
Иван дернул губами в нервной усмешке. «Кит» — это да…
Если «Граниты» поражают своей мощью среди противокорабелок, то «Кит» держит первое место у «толстых» торпед. Вытягивается на одиннадцать метров, да шириной как бы не в два обхвата! И чуть ли не восемь центнеров взрывчатки… Убойная «посылочка»!
А время шло. Тикали секунды, слипаясь в тягучие минуты…
Европейцы зашевелились, заголосили, начали кидаться в «русских агрессоров» «Экзосетами», да «Гарпунами», доставая «Улю» на излете — по ним отработала система «Кинжал» и зенитный ракетно-артиллерийский комплекс «Кортик».
Навстречу советскому ОБК вывернули французские фрегаты типа «Лафайет» — «Сюркуф», «Флореаль» и «Жерминаль», в сопровождении итальянского эсминца «Франческо Мирабелли». С палуб «Шарля де Голля» поднялись «Рафали» и
Однако время было на исходе…
Акустики, горбившиеся в каморках «Дюка оф Эдинбург», завопили, срывая наушники, но поздно, поздно! Два «Кита» рванули ниже ватерлинии — в районе миделя и машинного отделения. Полторы тонны взрывчатки разворотили серый борт, обрушивая в море надстройку-«остров» и вышибая секции днища. Смертельно раненный авианосец не затонул, но накренился так, что о взлетах и посадках стоило забыть. Под кормой, в ангарах занялся пожар, на складах боеприпасов бухали бомбы, пуча палубу и сметая переборки…
— Ходовая — «центральный-два»! Цель воздушная, групповая, более пяти единиц, пеленг двести десять, уточняем параметры…
— Взять на сопровождение!
И тут же вызов с поста БЧ-7:
— Ходовая! Контакт! Пеленг на шум, двадцать градусов левого борта… усиливается. Пеленг не меняется, курс объекта ориентировочно на корабль! Дистанция — двенадцать. Скорость около сорока узлов! Более сорока! Торпеды! Две!
— У нас РБУ вне зоны покрытия!
— Внимание! Торпедная атака!
— Лево руля, ход до «полного»!
Ревун выдал боевую тревогу, а «Ульяновск» повело в резкий крен — корабль маневрировал, выходя с директрисы движения торпед, уклоняясь от узкого поискового луча их ГСН. Гирин ухватился за принайтованное сиденье, чтобы не упасть.
— Экипажам — взлет!
Почти тут же парочка «Ка-27» оторвалась от палубы, осеняя ее лопастями и ввинчиваясь в пасмурное небо.
— РБУ! Заградительно-упреждающий удар! Режим ведения огня — «залповый»!
Установки РБУ-12000 «Удав» развернулись и замерли в выдержанных углах горизонтального и вертикального наведения.
— Дистанция пятьдесят кабельтовых! Сорок девять…
— Торпеды идут с минимальными интервалами! Залпировать с обеих установок!
— Цели в зоне поражения.
— Скорость порядка… свыше пятидесяти узлов! Цель вышла на скоростной режим!
— Огонь!
Бомбометы в залповом отстреле подняли жуткий рёв, баковая часть авианосца окрасилась частыми вспышками, желто-оранжевыми хвостами пламени.
— Слышу подрыв! — ворвался в рубку ликующий голос акустика. — Два подрыва! Ура-а!
Выдохнув, Гирин с умилением наблюдал, как «эрбэушка» танцует фуэте — опустив пакет стволов на прямой угол, РБУ поворачивалась вокруг своей оси, поочередно загружаясь боеприпасами из погреба через люк подачи.
— Товарищ командир, подлодка… цель номер один в зоне поражения!
— Уничтожить субмарину! — резко скомандовал Гирин.
— Стрельба в настоящее место цели… Пеленг двести… Дистанция… Залп!
«Ульяновск» плавно ложился на прежний курс, разваливая холодные волны. Доклады и команды звучали по всей ходовой, складываясь в привычный рабочий говор.