Долгий сон

Райт Ричард

— Фига с два менябы так сняли! — Гадливое осуждение.

— Додумаются же, черт, эти белые! — Боязливое любопытство.

Рыбий Пуп опять стянул верхнюю карточку, открылся новый непотребный снимок.

— Мерзость одна, эти белые. — Высокий паренек сплюнул и отошел в сторону.

Сердце у Пупа стучало, как молоток. Что только позволяют себе белые! Снимок куда-то отодвинулся — перед ним в нещадном желтом свете электрической лампочки простерлось на столе окровавленное нагое тело мертвого

Криса. Его кинуло в жар, потом в холод. Вот он, ничем не прикрытый мир белых людей, который убил Криса, — мир, который может убить и его. Он мельком взглянул на последнюю фотографию и отдал пачку Зику.

— Да, сила. — Он потер влажные ладони.

— Это верно, — сказал Зик.

— Откуда взял-то?

— Фэриш дал, старый пес. Надо скорей нести назад.

— ШУХЕР, РЕБЯТА! — Возглас, полный злорадства.

Черные лица в смятении обернулись на крик.

— ДИРЕКТОР! — Настойчивое предостережение.

Поднялся галдеж, у дверей образовалась свалка. Зик спрятал фотографии в руке и, став на цыпочки, заглянул поверх голов. У Пупа екнуло сердце — попасться с «грязными» картинками означало, что тебя исключат из школы. Он прерывисто вздохнул — у входа показалось черное лицо директора Батлера, который протискивался в уборную.

— Держи, Пуп! — Зик, опешив от неожиданности, совал ему открытки.

— Нет, — шепнул Рыбий Пуп. — Кидай и смывайся,раззява!

— ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ? — раздался голос Батлера.

Зик опустил правую руку, в которой держал открытки, разжал дрожащие пальцы и торопливо нырнул в толпу, неохотно раздающуюся под нажимом и сердитыми окриками директора, которому никак не удавалось пробиться вперед.

— Что тут у вас происходит? — выкрикнул снова Батлер.

Рыбий Пуп и его приятели поднаперли и кучей вывалились из дверей во двор.

— У тебя они? — спросил он у Зика.

— Нет, бросил, — пристыженно сознался Зик.

— Проклятье, — сквозь зубы сказал Тони.

— Настучал кто-то, убить бы ту гниду. — Зик выругался.

— Пошли, отойдем отсюда, — потянул их за собой Тони.

Они поспешно отошли на другой конец двора и оттуда стали следить за тем, что делается возле уборной. В дверях ее вдруг появился директор, держа в руках фотографии.

— Боже ты мой, — охнул Зик. — Ведь им двадцать долларов цена.

— Бедняга Зик. — Рыбий Пуп был ошеломлен.

Директор Батлер обратил к школьникам черное суровое лицо, и двор притих, затаился. Директор спрятал в карман фотографии, зашагал по двору и скрылся в школе.

— Чего он теперь сделает, как полагаете? — Зик облизнул пересохшие губы.

— Какой это идиот вздумал на нас накапать? — в ярости спросил Рыбий Пуп.

Через несколько минут прозвенел звонок, школьники и школьницы выстроились вперемешку. На каменное крыльцо вышел директор Батлер.

— Девочки идут по классам, — объявил он. — Мальчики остаются.

По

рядам школьников пробежал нестройный ропот. Черные лица в недоумении озирались по сторонам. Держа в левой руке колокольчик, директор взялся правой за круглый конец его языка и ударил им о металлическую щеку; над морем курчавых голов пронесся глухой звон:

ДИННЬ!

— Тишина! — скомандовал Батлер.

Ропот стих.

— За такое дело могут и выгнать, — простонал Тони.

— Будет что спрашивать — ни полсловечка, — предупредил Зик.

— Это понятно.

Батлер еще раз ударил металлическим стержнем о щеку колокольчика.

ДИННЬ!

— Девочки — смирно!

Черные шеренги девочек выпрямились, застыли.

Еще удар.

ДИННЬ!

— Напра-во!

Триста темнолицых изваяний разом повернулись направо. Директор мерно застучал по металлу языком колокольчика.

ДИННЬ — ДИНЬ-ДИНЬ-ДИНЬ…

— Шаго-ом марш!

Девочки затопали вперед, с каждым ударом колокольчика ступая правой ногой на пыльную землю, дошли до бетонной дорожки, круто повернули и зашагали к школе. Подрагивая грудью и бедрами, изумленно постреливая черными глазами в сторону молчаливых и понурых ребят, девочки шествовали мимо. Какая-то вертушка, скорчив ехидную рожу, показала Зику розовый язык.

— Выпорют вас, вот увидишь, — поддразнила она.

— Пошла ты к чертовой матери, — прошипел Зик.

— Иду, там встретимся, — не осталась в долгу девчонка.

Вскоре на дворе остались только безмолвные ряды мальчиков. Директор опустил руку, держащую колокольчик.

— Мальчики, кто из вас принес в школу непристойные открытки?

Молчание.

— Повторяю вопрос: кто принес сюда эти фотографии?

Ни движения, ни шороха.

— Кажется, я буду вынужден наказать всех, кто здесь присутствует.

— А какие фотографии? — нагло спросил Зик.

— Зик Джордан, отправляйся ко мне в кабинет и жди, пока я приду, — велел директор.

— Ой, Господи, — прошелестел Зик. Он вышел из строя и, горбясь под взглядами ребят, двинулся к дверям школы.

— Мы не знаем ни про какие открытки, — пропищал кто-то из маленьких.

— Джо Снид, ступай ко мне в кабинет и жди там.

Джо Снид исчез в школьных дверях.

— Ну как, никто не желает признаться?

Из страха навлечь на себя неприятности триста черных мальчиков онемели, окаменели.

— Те, кого я сейчас назову, тоже выйдут и подождут у меня в кабинете, — ровным голосом продолжал директор Батлер. — Реймонд Уайт, Джек Хилстон, Чарлз Хаттон, Рикки Пейдж…

Рыбий Пуп вздохнул свободней — директор вызывал наугад. Мальчики, чьи имена он выкликал, были завзятые школьные — смутьяны, и он глядел, как они один за другим покидают строй и угрюмо входят в школу.

— Теперь устроит им допрос, — сказал он Тони.