Долго и счастливо
Шрифт:
– Значит, все хорошо, - сказал Сандер утвердительно.
– Все живы -- значит, все в порядке, так ведь?
Борис, однако, не спешил разделять его радость.
– Не совсем, - признался он.
– Все выжили, но никто не пришел в себя. Похоже, все пассажиры в коме.
Глава 12
1
Когда-то давным давно, месяца три назад, одна девочка спросила вампира: правда ли, что они - мертвы? Вампир тогда улыбнулся и ответил: конечно нет, детка; все это сказки, придуманные нашим пиар-отделом; вампиры не живы и не мертвы, они -- где-то посередине,
Все это, разумеется, было враньем -- от самого первого до самого последнего слова. Человеческая кома не имеет ничего общего с вампирской жизнью: одно - противоположность другого. В то время как вампиры мыслят, передвигаются, трахаются и убивают, с точки зрения человека они остаются мертвыми: их сердца практически не бьются, а мозг не посылает электрических сигналов. С другой стороны, люди в коме могут похвастаться и сердцебиением, и мозговой активностью, однако они не могут ни говорить, ни ходить, ни совершать глупостей, наполняющих смыслом любую человеческую жизнь.
Стоя в палате рядом с бесчувственным и почти что бездыханным телом Василисы, Сандер ощущал отчаянное бессилие, равного которому не знал никогда. Вот бы легенды о вампирах были правдой и он действительно мог бы вернуть ее в сознание целой собственной крови - залечить невидимые раны, передав свою силу по капле, вернуть румянец на бледное лицо, снова вызвать счастливую улыбку, которой она встречала его всякий раз, просыпаясь от долгого сна. Но увы - все эти сказки были придуманы специально для того, чтобы охранить хрупкую, вымирающую вампирскую расу, поддерживая у человечества уверенность в сверхъестественных способностях не-людей. Способностях, которых не было.
Вампиры могли влезть в мысли врачей, могли потребовать непрекращающихся консилиумов, самых дорогих лекарств и лучшей палаты, но вывести из комы человека, который вдруг в ней оказался, они были неспособны.
Все, что теперь оставалось Сандеру - бессмертному вампиру и бывшему лидеру своего народа - это ждать и надеяться, что у его человеческой девочки окажется достаточно сил и причин для возвращения.
Ее маленькая лапка безвольно лежала в его ладони, глаза были закрыты, а лоб -- испещрен багровыми ссадинами. Это было единственное повреждение, - как видимое, так и невидимое, - однако Василиса и не думала просыпаться.
То же самое произошло и с остальными пассажирами: они словно заснули, повинуясь неведомой силе, в то время как самолет падал с небес на землю. Нет, не падал - медленно, плавно снижался, пока не опустился на верхушки деревьев и, повинуясь земному притяжению, не соскользнул вниз. От удара некоторые стукнулись головой об иллюминаторы и открытые столики или скатились в проход, однако никто не получил больше нескольких ушибов и ссадин. Как никто и не проснулся.
Ученые и специалисты по паранормальным делам уже сбежались в маленькую больницу недалеко от Денпасара, чтобы своими глазами увидеть это удивительное явление, однако никаких причин - и тем более вариантов решения - никто из них предоставить не смог. Пассажиры и команда по-прежнему спали глубоким сном, точно полк спящих красавиц, уколотых волшебным веретеном.
Опустившись на колени рядом с кроватью, Сандер повернул к себе васино лицо. Може быть, подумалось ему, в людских сказках, в отличие от сказок вампирских, была хотя бы крупица правды, и если он поцелует ее, она проснется? Но под его губами васины губы остались сухими и неподвижными. Значит, либо сказки врут,
Видение в его голове было коротким и ярким: горящие обломки самолета, люди, в панике бегающие по берегу океана, темный лес... Сандер резко зажмурился, а потом открыл глаза, словно пытаясь выдавить из своего создания картинку, которая явно принадлежала не ему. Все это было странно. Кто-то явно пытался влезть в его голову, населяя мозг вампира чужими воспоминаниями. Он прислушался, но вокруг стояла тишина. В палате не было никого, кроме него и Василисы. Пораженный внезапной мыслью, он снова коснулся ее виска и закрыл глаза...
Шум прибоя, смешанный с криками людей и шумом пожара, ударил в его барабанные перепонки, словно набат.
"Где мы?
– спросил голос Василисы.
– Что случилось?".
Сандер видел происходящее с земли, на которой, по всей видимости, лежал. Вокруг царил форменный хаос: какие-то люди в ужасе бегали вокруг огромной металлической конструкции, в которой с трудом можно было узнать обломки самолета.
"Мы упали, - сказал визгливый женский голос. На Сандера неприязненно смотрела неприятного вида темноволосая девица.
– Самолет. Авиакатастрофа. Понимаете?"
"Понимаю, - сказал Сандер - почему-то голосом Васи.
– Кажется, у меня легкая амнезия. Я заснула в самолете, а проснулась уже здесь. Совершенно не могу вспомнить, как мы падали".
"Я тоже не особенно помню, - ответил на это высокий худой подросток с взъерошенными светлыми волосами.
– Ну то есть я помню, как по громкой связи говорили не волноваться, а после на нас выпали кислородные маски. А потом - туман...".
На этом кино оборвалось. Точнее, не так - его грубо оборвали. Какая-то сила подхватила Сандера с пола и резко припечатала к стене.
– Ты...
– с ненавистью прошипела сила очень знакомым и очень злым голосом.
– Ты, мразь... Я сейчас с тобой сделаю такое...
Когда картинка перед глазами Сандера обрела четкость, а кости, сломанные от удара, начали срастаться, он увидел перед собой разъяренного Степана Рюриковича, приставившего ему к горлу здоровенный нож и устремивший в сердце неприятных размеров осиновый кол.
2
Домиков было двести пять. Они пересчитали дважды -- слева направо и справа налево, но количество оставалось неизменным. Домики были одинаковыми - ровными, точно шампиньоны в корзинке, беленькими, с соломенными крышами. Стояли они на возвышении - так, что с той точки, где стояли Василиса, Келли и Ронан, было видно их все. В каждом маленьком дворике, окружавшем дом, горели фонари, из-за чего даже в ночью было светло, как днем. Но главное -- домики выглядели совершенно необитаемыми. Со стороны поселка, выстроенного неизвестно кем и для кого, не доносилось ни единого звука. Собаки не лаяли во дворах, не смеялись дети, не кричали их мамы, зазывая малышню домой... Место было совершенно, абсолютно необитаемым. И это пугало до жути.
– Как кладбище, - прошептала Келли, поворачивая к Ронану бледное лицо.
– Будто это для нас заготовили гробы. Может, мы все умерли?
– Глупости, - в голосе Ронана было лишь эхо напряжения.
– Давайте-ка без истерик, ладно? Василиса, присматривай за Келли. Келли, присматривай за Василисой.
– А ты?
– слабо спросила Келли, которая выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок.
– А я пойду посмотрю, что там такое, - храбро улыбнулся ее брат.
– Если что -- бегите обратно и визжите что есть мочи, ясно?