Долго, счастливо

Хеекса

Проходит три часа, и я, замерзший, румяный и все равно довольный, вываливаюсь из камина:

– Северус, я дома...

Я едва успеваю выйти из лаборатории — видно, ты ушел раньше, чем я рассчитывал, поэтому в холле встречаюсь с тобой:

– Ты уже вернулся?

– Угу, - киваю, весь распаренный, и вручаю тебе пакет с ингредиентами.
– С днем святого Валентина, любимый, - целую тебя в щеку и прохожу в лабораторию, чтобы разобрать свои склянки с неаппетитными компонентами

зелий.

Хмыкаю и иду следом - можно, конечно, вернуться в замок с пакетом и оставить тебя наедине с подарком, но лучше не оставлять ценные компоненты без соответствующих условий хранения.

Я расставляю все подписанные фиалы по полкам и лезу за ретортой, чтобы перелить в нее ужасно дорогую мочевую кислоту дракона, как обнаруживаю, что за стройными рядами стеклянных колб притаился... да, точно. Плюшевый медведь. В лабораторном халате и защитных очках. Ужасно похож на меня.

Не то чтобы я раньше вообще не улыбался и не радовался жизни. Просто если описать мое состояние сейчас, то все прошлые радости покажутся угрюмой депрессией. Отставляя бутылку и реторту в сторону, я откладываю у тебя из рук пакет и висну у тебя на шее, целуя в губы и невероятно тесно прижимаясь.

Кто тебе вообще рассказал о том, что я все же люблю плюшевых медведей?

С усмешкой отвечаю на поцелуй, отмечая, что тебе действительно понравилось тогда это... нечто, невероятно напоминающее тебя, когда ты только приходишь из лаборатории после очередного удачного эксперимента.

А я смотрю тебе в глаза с такой сияющей улыбкой, какая только вообще возможна, и радостно трусь щекой о твою шею, не в силах даже выразить словами свою благодарность. Медведь и правда безумно милый, и вызывает у меня только одну реакцию: обнимать. С моим «хочется» не поспоришь, и отчасти поэтому я закидываю одну ногу тебе на бедро.

Может, хотя бы сегодня, когда лабораторные столы у нас относительно пустые, ты, наконец, нарушишь свое правило и возьмешь меня на этом самом столе?..

Качаю головой и отстраняю тебя от себя:

– Мне надо возвращаться в замок. Но вечером я вернусь...
– окончание фразы звучит слишком многообещающе, но сейчас я стараюсь не заострять на этом внимание.

Целую тебя еще раз и с сожалением вздыхаю:

– Ладно... я буду тебя ждать. Я тебя очень люблю, Северус, - смотрю в глаза и понимаю: да, очень. Люблю уже несколько лет, а надеюсь любить еще целую жизнь - и буду к этому стремиться. Пусть с тобой сложно, временами вообще почти невероятно уживаться, но зато в такие моменты, как этот, моим единственным желанием остается любить тебя вечно.

– Я знаю, - на удивление ответ выходит мягким и спокойным.

Я осторожно вынимаю медведя с полки и уютно обнимаю его:

– Мы будем тебя ждать. Возвращайся скорее.

Киваю:

–

Хорошо, - и скрываюсь в камине.

А я быстро разливаю драконью кислоту по ретортам, убираю их в специальный шкаф со стерильной средой, после чего бегу на кухню и начинаю печь торт в форме сердечка. Я покрываю его черной, серебристой и изумрудной глазурью, тщательно вырисовывая слизеринскую змейку - отчасти немного издеваясь, ведь ты не очень любишь всю эту символику, - но отчасти чтобы тебе угодить, потому что смотрится она благородно. По бокалам я разливаю благородное белое вино, и в твой я бросаю кольцо.

Через несколько часов я возвращаюсь и сразу чувствую запах выпечки:

– Гарри?

– Я в столовой, - отзываюсь я, зажигая последнюю свечу. Да, я не устраивал подобной «романтики» уже пару лет, но сегодня-то можно? Сегодня я дарю тебе кольцо, как бы пафосно это ни звучало, и как бы странно это ни выглядело - ведь это скорее я тебе принадлежу.

– Решил вспомнить старые годы?
– я усмехаюсь, но сажусь за стол.

Я пожимаю плечами:

– Ну праздник же. И дата красивая - семь лет, - улыбаюсь и сажусь рядом с тобой. Садиться напротив я перестал, кажется, после нашей третьей или четвертой ночи вместе, ведь так удобно сидеть рядом, чтобы в любой момент можно было пересесть к тебе на колени и начать тебя целовать.

– Красивая дата - это десять лет, а не семь.

– Ну Северус, ну семь же лет... я семь лет в Хогвартсе провел, на мой седьмой год в Хогвартсе мы стали вместе жить, и вообще семь - красивое число, - я чуть-чуть надуваю губы и протягиваю тебе бокал.

Усмехаюсь и приподнимаю фужер за ножку:

– Это новый способ показать, что ты любишь меня до смерти - заставить подавиться кольцом?

– Нет, но ты зельевар и можешь выпить вино через край бокала так, чтобы кольцо не попало тебе в рот, - улыбаюсь и легонько обнимаю тебя.
– Я очень надеюсь, что оно тебе понравится.

– Зависит от того, насколько оно испортит вкус, - выпив вино, ловлю кольцо и, высушив заклятьем, усмехаюсь.
– Хочешь сам надеть?

– Хочу, - я улыбаюсь и, взяв у тебя кольцо, аккуратно надеваю его на твой безымянный палец, любуясь гармонирующими цветами платины и твоей кожи.

– Ребенок ты...
– я с усмешкой ловлю тебя в объятия и целую в макушку.

Я смотрю тебе в глаза снизу вверх и умиротворенно улыбаюсь. Да, возможно, это ничего для тебя не значит, и, скорее всего, кольцо ты будешь очень часто снимать, но все же я счастлив одному только факту того, что я неофициально стал еще чуть-чуть ближе к нашему взаимному браку. Хотя, конечно, зачем он мне? Ведь я люблю тебя и так. Очень сильно.