Долгое лето

Токацин

Квелгин, забрав корзину у нежити, закрыл её и обмотал крышку травяными ремнями, подсунув под них листок с наскоро написанным именем Эль-Шиэна.

– Оставили бы кости в покое, - сердито пробормотал Речник. – Он и так погиб из-за Некромантов, зачем его тревожить?!

– Это для сожжения, - удивлённо посмотрел на него Квелгин. – В Тиалгикисе все, кого мы нашли тут, будут погребены в огне. Так и должны были сделать тогда, после битвы, но не успели. Не бойся, кости этого Скарса будут упокоены.

– Ман шийяу! –

под курганом боевой маг спешно строил нежить в другом порядке. Мертвяки осторожно сгребали в сторону землю. Что-то тёмное проступало из-под неё.

Квелгин, оставив корзину у стены, среди двух десятков подобных, подошёл к раскопу и остановился там, следя за нежитью. Глайен стоял с другой стороны, изредка жестами указывая мертвякам, где им следует копать. На холме, рядом с Нецисом, стоял Куурмейа и быстро водил пером по странному белесо-зеленоватому листку, слегка похожему на кусок велата.

– Та-а! – вскрикнул Нецис, вскинув руку. Плиты кургана шевельнулись, и мертвяки отлетели в сторону, загремев костями по мостовой. Что-то быстрое и светящееся, окутанное туманом, вылетело из раскопа.

– Ман шиккуи! – крик боевого мага раздался чуть позже, чем треск его тяжёлой зубчатой палицы о кости злобной твари. Голем прыгнул вперёд, впечатывая врага в землю раскопа.

– Аххса… - Нецис кубарем скатился с холма и цапнул что-то под ногами голема. Из-под костяной туши взвился туман, послышался дикий вой, земля ещё раз дрогнула, и ледяной порыв ветра заставил Фрисса зажмуриться.

– Умран, - раздался в полной тишине голос Нециса. – Как любопытно… Умран из народа хольчей, взгляните на его голову…

– Умран! – Куурмейа сполз в раскоп вслед за Некромантом. – Шинкайоцин, ради всех богов, слезь с него. Надо его зарисовать.

– Было бы что, - Шинкайоцин оттащил голема в сторону, внимательно разглядывая и ощупывая его морду и лапы. Поперёк раскопа валялся рассыпавшийся костяк с раздробленными рёбрами. Одна из локтевых костей была сейчас в руке Нециса. Он посмотрел на неё, мигнул и положил в общую кучу. Вокруг отлетевшего в сторону черепа, обтянутого высохшей кожей, рассыпалась груда медно-рыжих волос.

– Боги! Быстрая же тварь этот умран, - пробормотал Квелгин и вздрогнул.

– Куурмейа, Квелгин, соберите это в корзину и унесите с глаз моих, - скривился Глайен. – В перечне есть хольчи? Найдите для него имя. Если нет – пусть лежит так. Шинкайоцин, копай дальше.

– Куалли… - пожал плечами боевой маг, подгоняя нежить к раскопу. Один мертвяк ощупывал то, что осталось от его черепа после падения.

– Ахса! Надеюсь, что-то после этого уцелело… - покачал головой Нецис, с вершины кургана заглядывая в провал. Фрисс заметил, что все маги притихли, и подошёл поближе.

Из-под слоя земли медленно проступал череп и очертания потемневшего доспеха из полусгнившей кожи, зелёной бронзы… и пластин речного

стекла. Нежить осторожно счищала землю волосяными кисточками. Вместе с ней отваливались хлопья пепла – череп был обуглен, чёрная дыра соединила глазницы и треугольник носа в один круглый пролом.

– Луч, - прошептал Квелгин и ткнул Фрисса в бок. – Лучом его убили. На огонь непохоже – он бы до пояса сгорел.

– Меч… - еле слышно выдохнул Речник, глядя на то, что выступало из земли под полуистлевшей рукой. Там была рукоять и короткий обломок стеклянного клинка.

– Чужеземное оружие, - покачал головой Глайен, - и доспехи тоже. Шинкайоцин, начни пропитку. Пока не затвердеет, ничего больше не делай.

– Ман шиккауа! – боевой маг махнул рукой мертвякам, отгоняя их от ямы, и сунул руку под броню голема, доставая оттуда большую плоскую бутыль. Несколько мгновений спустя нежить расположилась вокруг ямы с плошками, бережно промазывая странной прозрачной жидкостью все вещи мертвеца.

– Зелье прочности? – шёпотом спросил Фрисс у Квелгина.

– Алмазная вода, - кивнул тот. – Самое лучшее зелье, какое бывает. Странный воин… ты заметил – при нём нет перьев?

– Та-а! – закричали с края раскопа. Это был Глайен, и он был очень сердит.

– Шинкайоцин! Ты куда смотрел?! Что, нельзя было сначала землю убрать?!

– Ман шийяу! – гаркнул боевой маг на мертвяков. Нежить шарахнулась от ямы. Двое Некромантов стояли над останками и разглядывали что-то на броне мёртвого воина. Затем Шинкайоцин наклонился и вынул из свежей прорехи в броне, расползшейся от неосторожного прикосновения, что-то, блеснувшее синей глазурью. За вещицей тянулся тонкий шнурок, на глазах рассыпающийся в пыль.

– Миньская эмаль, - сказал Нерси, разглядывая находку, и вынул из кармана тонкую кисть. – В грязи, но целая. Убери руки, Глайен, я её почищу.

Фрисс, протиснувшись сквозь строй нежити, подошёл к магу, положившему вещицу на броню голема и осторожно, едва дыша, смахивающему с неё землю. Яркий эмалевый медальон уже блестел на солнце – время пощадило его, он только немного потемнел. То, что было ярко-оранжевым, стало тёмно-медным, синее – почернело, но изображение осталось чётким и узнаваемым с первого взгляда: огненный кот с лезвием на хвосте бежал по волнам бушующего моря.

– Великая Река, - тихо выдохнул Речник. – Герб Короля-Речника… Кто это был?! Как вы узнаёте имена мёртвых?

– С огромным трудом, - буркнул Шинкайоцин, недовольный тем, что ему смотрят под руку. – Не сопи на меня, и я прочитаю тебе значки с оборота. Земля в них набилась, но так даже лучше видно. «Нуравегн Таур’косан. Ксатот ил ти…» Должно быть, «ти’инх» - тут сколы.

– Нуравегн… - прошептал Фрисс, качая головой, и повернулся к яме. – Речник Нуравегн…