Долгое лето
Шрифт:
– Шафагат! – пронзительно закричал он. – Мы привели знорков!
– Дай им войти, - прорычало невидимое существо. – Кто ещё ранен?
– Никто больше, - покачал головой Гицка. – Но все забрызгались. Всем войти сюда?
– Если могут ходить – пусть ходят под солнцем, - рык существа стал тише и спокойнее. – Это для Вуты, и будет ещё.
Двое форнов отдали Гицке закрытый сосуд – небольшой, покрытый сажей, но и под копотью Фрисс узнал речное стекло.
– Шафагат! Эвча спрашивает, что делать с озером, - не спешил уходить
– Есть вода в колодце. Пусть все знают, что озеро отравлено. Эвче скажи – после дождей очистится.
«Дела…» - покачал головой Речник. «Чего я не хотел, так это портить чужую воду. Хватит ли сил это исправить…»
– Идите сюда, знорки. Встаньте там, где я могу видеть вас, - сказало существо, и Фрисс, отодвинув Гицку с дороги, первым вошёл в сумрачную залу.
Эта комната была велика и для форнов, и для людей. Речник даже не сразу заметил, где разместились раненые и те, кто пришёл с ними. У стен, на постеленных одна на другую циновках, могли бы устроиться все форны с площади, и ещё осталось бы место. Огненная чаша источала багровый свет и прозрачный дым, а рядом с ней в огромном каменном кресле сидел ярко-красный дымящийся Скарс.
Ему было немало лет – Фрисс видел выцветшие пятна на красной коже, поломанные шипы, страшные шрамы, нелепый обрубок, оставшийся от уха… Хвоста у Скарса не было вовсе. Двое форнов устроились рядом на подлокотнике и смотрели на плечо демона. Что-то раздувшееся, пятнистое, с трепыхающимися плавниками присосалось к нему. Фрисс удивлённо мигнул, узнав одну из огромных болотных пиявок. Такие твари бесшумно летали над затопленным лесом – и Речник ни за что на свете не подпустил бы такую пиявку к себе.
Один из форнов перехватил пиявку поближе к челюстям и приложил к её хвосту дымящийся осколок кей-руды. Тварь дёрнулась, но всё же отцепилась и повисла в его руке, раздувая бока. Форн сунул пиявку «головой» в проворно подставленный кувшин и сжал двумя руками посреди туловища, выдавливая из неё выпитое. Второй вытряхнул из шевелящегося мешка ещё одну пятнистую тварь. Скарс покосился на него и оскалил клыки.
– Фенра! Иди отсюда – и учись уже экономить реагенты! Тем, что ты из меня сегодня выцедил, десять городов опоить можно.
– Прощения просим, - неловко поклонился форн, бросил пиявку обратно в мешок и спрыгнул с подлокотника, одновременно отбирая у второго форна «опустошённое» существо. Кувшин унесли к стене и спрятались с ним за огненную чашу. Фрисс услышал бульканье, шипение и плеск и почуял запах горелого мяса и окалины.
– Знорки, - Скарс перевёл взгляд на пришельцев. – Знорки, пришедшие издалека… Я Шафагат, повелитель Кьюскена, и вы на моей земле. Кто вы такие?
– Я Нецис Изгнанный, - склонил голову Некромант. – Силы и славы тебе, властитель.
– Я Фриссгейн, посланник Великой Реки, - сказал Фрисс, пытаясь чётко выговаривать слова. – И со мной Верительная Грамота.
Он сунул непослушную руку в сумку,
– Здесь не Великая Река, - сказал он, выдохнув дым. – Оставь свои поиски. Некромант и водяной маг… Вы спасались от Ил-Хси на моей земле, так? Вы спасли свои жизни, да, но моему городу это дорого обошлось. Мои воины были ранены, защищая вас. Озеро Кюска наполнилось ядом, и одним богам известно, когда его вода очистится. И к тому же… Гицка! Что там ещё?!
– Шафагат! – форн выпрыгнул из-за дверной завесы, размахивая пучком сухой травы. – Вута просит огня! Ил-Хси видели на всех западных улицах. Весь запад нужно выжечь, пока не укоренилось…
– Фаррраррх! – клуб дыма из пасти Скарса взлетел к потолку. – Весь запад?!
– От стены до убежища, - понурился Гицка. – Очень много побегов, они там повсюду.
– Я сам взгляну на это, - угрюмо прорычал Шафагат. – Собирайте все плоды, все листья, всё, что пойдёт в дело. Пусть Вута ждёт меня…
«Нецис, ты можешь ещё колдовать?» - спросил Речник, не глядя на Некроманта. «Если нам придётся вырываться отсюда с боем… У меня немного сил.»
«Фрисс, мы не убежим далеко,» - отозвался Нецис. «В тебе слишком много яда.»
– Мы выжжем западные улицы, - Скарс подпёр голову когтистыми лапами и выдохнул дым. – Выжжем все деревья и все травы. И десять лет пройдёт, пока там вырастет хотя бы одна Чинпа. Вы отняли у нас урожай десяти лет! Чем вы можете заплатить за это, знорки?
– Вута говорит… - Гицка снова выглянул из-за дверной завесы.
– Знаю, - сверкнул глазами Скарс. – Их тряпьё и их плоть – этого слишком мало. Что вы умеете делать, знорки? Чем вы поможете Кьюскену? Я оставлю вас тут, пока не сочту плату достаточной, хоть бы пришлось тысячу лет держать вас на привязи!
– Постой! – Фрисс с трудом поднял негнущуюся руку. – Постой, Шафагат. Это из-за меня пострадал твой город. Нецис тут ни при чём. Отпусти его… а я избавлю твоё озеро от яда. У вас снова будет чистая вода. И ещё… я могу привести для вас воду из-под земли. У вас будет два источника – и если один из них иссякнет, вы не останетесь без воды.
Он смотрел в горящие глаза Скарса. Трудно было не отвести взгляд, но Речник выдержал.
– Ты много обещаешь, Фриссгейн, - оскалился Шафагат. – Я узнаю, чего стоят твои обещания. Иди и исполняй их. Эвча и Гицка за тобой присмотрят.
– Ты отпустишь Нециса? – нахмурился Речник. Скарс выдохнул облако чёрного дыма.
– Не тебе ставить условия, знорк. Иди! Что можешь сказать ты, Некромант? Может, ты поднимешь из мёртвых наши деревья и пряные кусты?
– Шафагат, ты злишься и от этого поспешен в решениях, - склонил голову Нецис. – Фриссгейн не сможет ничего сделать для вас, пока не получит противоядие. Ты же видишь, что он еле держится на ногах.