Долгое лето
Шрифт:
– Спасибо, - выдохнула Кесса и опустила голову на камень. Рук и ног она уже не чувствовала. Сквозь тяжёлую дрёму она слышала, как сегон ложится рядом и щекочет усами её щёку.
Ей снилась Река, чайки над обрывом, рыбачьи плоты и солнце, то прикасающееся лучами к лицу, то уходящее в тучи. Они смыкались и набухали влагой – и когда оглушительный раскат грома заставил Кессу вздрогнуть всем телом и распахнуть глаза, она не сразу поняла, сон это или явь.
У темницы не было стены – вместо неё, тускло блестя золотой чешуёй, торчал из камня нос диковинного колючего корабля. Вдали
– Сколько там до ррассвета? – Уску, судя по голосу, был совершенно спокоен. – Ильюэ, я ррад безмеррно, что ты в пути не задерржался.
– Уску… - пришелец слегка нахмурился, но тут же усмехнулся и быстро подошёл к тому краю каменного блока, где темнел вырезанный знак солнечного ока. Взгляд сверкающих зелёных глаз – таких же, как у стражника из рода Хурин Кеснек, но наполненных странным огнём – скользнул по Речнице. Она смотрела на него с опаской – казалось, от него исходит жар. Из-под пёстрого шлема, сходного с мордой дикой кошки, высовывалась ярко-красная бахрома налобной повязки, очень похожая на языки пламени.
– Зген, небесный отец… - прошептал он, прикасаясь к знаку. Тот взорвался золотыми лучами. Камень чавкнул, хватка ослабла, и Кесса кубарем выкатилась из гранитных оков, на лету хватая Зеркало и прижимая к груди. Сегон пронзительно мяукнул, хлопая крыльями над корзиной, полной метательных ножей. Речница рассовала их по карманам куртки так проворно, что сама удивилась. Только тогда, когда все её вещи оказались при ней, а подхваченный с пола сегон – на руках, обхватив лапами шею Кессы, она подняла взгляд на пришельцев и странный корабль.
Уску уже освободился и медленно переминался с лапы на лапу, судорожно дёргая крыльями. Человек в белой накидке поддерживал его под грудь и брюхо, постепенно перемещая к кораблю. Взрывы за стеной стали громче, крики – злее.
– Времени нет, Уску. Я тебя понесу, - человек выпрямился, закидывая лапы кота к себе на плечи. Йиннэн гневно фыркнул.
– Ильюэ, постой. Тут Кесса Хуррин Кеснек. Твой брратец поврредился умом и обвинил благорродную деву в Некрромантии, - Уску снова фыркнул. – С ней сегон. Не брросай их здесь.
Пришелец обернулся. Его взгляд остановился на повязке Речницы, потом скользнул по чёрной броне и замер, наткнувшись на сегона. Кесса видела, что Ильюэ старается сохранить каменное лицо, но не может скрыть изумление.
– Ясного тебе неба, - он слегка наклонил голову. – Я – Ильюэ Ханан Кеснек. Поднимайся на корабль. Мы улетаем немедленно.
– С-спасибо, - кивнула ошеломлённая Речница. Койя шевельнула ушами, разглядывая пришельцев и их золотой корабль. Кесса, пригнувшись, юркнула в дверцу, слишком маленькую для рослых воинов. Внутри, в золотистом полумраке, пахло раскалённым металлом и – почему-то – листьями Яртиса. Койя чихнула и спрыгнула на низенькую
– Летим, - Ильюэ навис над рычагами, украшенными цветными камушками, глядя в затемнённое окошко. – Кильинчу завяз у стены. Вытащим – и сразу в крепость!
– Не медли, повелитель, - отозвался Уску.
Часть 12. Главы 44-46. Творения древних
Глава 44. Вимскен
– Пух Акканы летит сейчас над Рекой, - вздохнул Фрисс, выдёргивая ногу из мясистого листа локка. Он провалился в лист по колено, перемазавшись зелёным соком, и теперь вылавливал из дыры обмотку, соскочившую с ноги.
– Что ты говоришь, Фрисс? Я задумался и не расслышал, - остановился и повернулся к нему Некромант, осторожно переступивший через коварные листья и оставшийся при своих сапогах. Речник покачал головой.
– Я говорю, что на Реке сейчас ловят семена Акканы. Они летают… поднимаются высоко в небо и летят над степью. И все жители ловят их и привязывают у пещер. Весь берег, если смотреть сверху, серебрится от пуха. А ещё собирают лепестки Мелна… Река моя Праматерь, и зачем я ушёл с твоих берегов…
Нецис посмотрел на него с удивлением и смутной тревогой.
– Ты устал, Фрисс? Если хочешь, сделаем тут привал…
Лиана с полосатыми листьями, будто свёрнутыми в трубки, бесшумно сползала по веткам над головой Некроманта. Он покосился на дерево и шагнул в сторону за миг до того, как хищная лоза выбросила вперёд пару побегов, разворачивая трубки и показывая ряды кольчатых челюстей. Изогнутые зубы с чавканьем впились в лист локка под ногами колдуна, тот повернул к растению открытую ладонь, и лоза осыпалась с ветвей облачком праха.
– Тут не очень безопасно, - заметил Нецис. – Но если ты устал…
Речник уткнулся взглядом в толстый ковёр мха под ногами. Где-то внизу всё-таки были каменные плиты, но над ними на пол-локтя поднялась вода, а мох и листья локка всплыли на ней. Каждый шаг давался с трудом – но и садиться в эту жижу не хотелось.
– Ничего, Нецис. Идём. Где там твои развалины? Долго ещё до них? Может, там суше…
– Ещё полдня или даже меньше, - Некромант слегка нахмурился и протянул Фриссу руку. – Скажи, когда нужен будет отдых. Нам ни к чему бежать, выбиваясь из сил. Мы можем свернуть и посмотреть на лес поближе, если тебе что-то станет интересно…
Речник подавил вздох и покачал головой.
– Я не очень хочу смотреть на этот лес. Даже издалека. Идём…
Некромант посмотрел на соседний куст и тихонько свистнул. Летучая мышь с некрупным фамсом в лапах вылетела из ветвей и с виноватым писком юркнула в карман Речника. Фрисс невесело усмехнулся – он так и думал, что Алсаг отправится на охоту, даже в чужом и непривычном облике…
– Вечером расколдую и Гелина, и Алсага, - пообещал Нецис, высматривая подо мхом дорогу. – В Вимскене им места хватит.