Долгое лето
Шрифт:
– Фаррх! – из пасти Скарса показалось пламя. – Фенра, дай ему лекарство – столько, сколько нужно знорку. Гицка, сразу после этого веди его к озеру. Пусть исправит то, что сам натворил, и я отпущу его. Некромант, ты не ответил мне. Что ты сделаешь для моего города?
Фрисс неуклюже шмякнулся на циновку. Ему казалось, что ступни распухли вчетверо, а руки превратились в брёвна. Форн сунул ему под нос густую чёрную жижу, пахнущую горелым мясом.
– Мне не оживить твои деревья, Шафагат, - покачал головой Нецис. – Но я могу отвадить хищную лозу от
Форны вздрогнули. Все взгляды сошлись на Некроманте. Шафагат привстал с трона.
– Чёрный ицколотль? И у тебя, знорк, хватит на это сил?!
– Да, - кивнул Нецис, показывая Скарсу руку с тускло блестящим кольцом. Демон сузил глаза и выдохнул струйку пламени.
– Я сам присмотрю за тобой, Нецис Изгнанный. Гицка, ты ещё здесь?!
– Идём, - форн толкнул Речника в плечо. – Нечего тут сидеть. Мы с Эвчей не позволим тебе удрать и присмотрим, чтобы ты не обманул Шафагата! Одни беды от этих знорков…
…Фрисс не знал, сколько веков было этому колодцу, выложенному базальтовыми плитами с истёршейся резьбой… и был ли это действительно колодец – или же вход в бездонные пещеры Хесса. Внизу плескался мрак. Навес из листьев Самуны, скрипучий ворот и бадья на толстой верёвке рядом с чёрной бездной смотрелись крошечными и очень ненадёжными. Фрисс трогал холодные камни и вглядывался в темноту. Где-то внизу струилась иссиня-чёрная и очень холодная река… где-то там, под зыбким дном болота и всплывшим из трясины холмом Кьюскена.
– Что он говорит? – Гицка, не добившись ответа от Эвчи, сам придвинулся ближе. – Что там, говорящий с водой?
– Там река, - отозвался Фрисс, сжимая в ладони маленькую витую ракушку. – Полноводная чёрная река.
Руки Речника снова побледнели, и опухоль спала, и пальцы обрели прежнюю гибкость. Ноги, уже не похожие на раскалённые подушки, чувствовали жар камня и острые грани выбоин, и Фрисс думал, что придётся соорудить обмотки из коры и листьев, иначе он и по городу не пройдёт, не то что по джунглям. Ещё глоток противоядия в маленькой склянке – Нецис одолжил из своей переносной лаборатории – был надёжно спрятан в кармане.
– Услышь меня, Кетт, всесильный в водах, - прошептал Речник, разжимая кулак над провалом колодца. – Услышь меня, тот, кто указывает рекам русло…
…Форн с черпаком прошёл вдоль длинной циновки, расстеленной на полу, зачёрпывая густое варево из котла, который тащили за ним четверо, и проворно разливая по подставленным мискам. Фрисс посмотрел на крошечную – по руке форна – ложку, вздохнул и запустил руку в миску, вылавливая кусочки мяса из клубка папоротниковых побегов.
«Держи, Алсаг. Другой еды не предвидится,» - он сунул найденное одной из летучих мышей, вцепившихся в его руку.
– Некромант! Ты что, уже всё сожрал?! – раздался удивлённый возглас форна с черпаком. – Тебя вся Кюска не прокормит…
– Моё ремесло отнимает много сил, о форн, - сдержанно ответил колдун, подставляя
«Нецис!» - мысленно окликнул чародея Речник, досадуя на форнов, рассадивших их на разные концы «стола». «Как твоя работа?»
«Успешно завершена, Фрисс,» - покосился на него Некромант. «Шафагат вполне доволен. Завтра утром мы вольны отсюда уйти. Признаться, я не стал бы задерживаться.»
«Я тоже,» - ответил Речник. «Покажешь мне своего голема? Он правда может один охранять целый город?»
«От растений – безусловно,» - Нецис осторожно усмехнулся. «Он уже на границе, Фрисс, и с неё не уйдёт. Если хочешь, спроси о нём у Шафагата… или у Вуты.»
Форн, поверх обычных лохмотьев замотавшийся в половину красного плаща Фрисса, усердно поглощал варёный папоротник и на людей не смотрел.
– Вута! – вполголоса окликнул его Речник. – У Кюски теперь сильный страж?
Форн поёжился и недовольно посмотрел на Фрисса.
– Что тебе, знорк? Чёрная смерть – наш защитник, и ты его не получишь. И эта одежда – моя!
Глава 43. Оковы из камня
«Ай, Нуску и все боги мира! Когда же они уймутся?! Вот так бы им за Фоулом охотиться, он бы никого тронуть не посмел!»
Распластавшись под листом Меланчина, щекочущим её всеми ворсинками, и боясь пошевелиться, Кесса щурилась на серебряное небо. Крылатые тени мелькали над ней. Стражи Джэйкето, летящие за Речницей уже третьи сутки, кажется, потеряли её из виду. Кесса облегчённо вздохнула и провалилась в сон, едва сомкнув глаза.
Проснулась она быстро – от боли в располосованной руке, за три дня успевшей покраснеть и распухнуть втрое, от шума крыльев и взволнованных криков «чужак!» Хозяева Меланчина спохватились, что кто-то спит на их поле. «Жадные крысы…» - обиженно подумала Речница, в десятый раз за этот день меняя облик. Чёрный нетопырь вылетел из-под листа… и вопли из тревожных стали торжествующими.
– Некромант! Сожги его! Во имя Згена, убейте преступника! – надрывался кто-то в небе, и кто-то вторил ему на земле. Кесса помянула всех тёмных богов, ныряя в тень Меланчина. «Летучая мышь при свете дня… Ещё бы им не всполошиться!» - подумала она, морщась и вздрагивая от боли. Из раненой руки получалось неважное крыло…
«Если бы они на мгновение остановились…» - переворачиваясь в воздухе во время очередного манёвра, Кесса посмотрела на воинов Вегмийи и еле успела увернуться от луча. «Я бы им что-нибудь объяснила… может быть… эх!»
Она не знала, где она сейчас. Старалась лететь на восток, но, убегая от целого крылатого отряда, некогда было следить за направлением. Шумный город Джэйкето остался далеко позади – его Кесса заметить успела, главным образом по гомону, от которого чуткие мышиные уши в трубочку сворачивались. Куда её несёт теперь, она не знала. Города Страны Кеснек, как бусины, нанизаны на извилистое русло Симту… к какому-нибудь из них Кесса должна была выбраться, если раньше её не убьют.