Долгое прощание (сборник)
Шрифт:
У Роджера был тупой и пустой взгляд. Я сказал, что положил его в письменный стол.
— Там его нет, определенно нет,— ответил он.— Поищите, если хотите.
Я обыскал письменный стол. Никакого револьвера. Это было интересно. Вероятно, Эйлин спрятала его.
— Послушайте, Роджер, я спросил вас, где ваша жена. По-моему, ей уже пора вернуться домой. Не ради меня, а ради вас, дорогой мой. Кто-то ведь должен о вас заботиться, и пусть меня черт возьмет, если это буду я.
Роджер уставился перед собой тусклым взором, все еще держа в руке чек. Затем поставил на
— Очевидно, сумма слишком мала,— сказал он.— Вы цените свою работу дороже. Тысячи долларов и моей жены в придачу вам мало. Очень жаль, но больше заплатить я не могу.
Роджер погладил рукой бутылку.
— Ну, я поеду домой,— сказал я.
— Но почему? Вы же хотите, чтобы я вспомнил. Здесь, в бутылке, находится моя память. Не уезжайте, уважаемый! Когда я буду достаточно пьян, то расскажу вам о всех женщинах, которых убил.
— Хорошо, Роджер, некоторое время я еще побуду здесь. Только не в доме. Если я вам понадоблюсь, стукните просто стулом об стену!
Я вышел из кабинета, оставив дверь открытой. Пройдя через большую комнату, я вышел в патио, поставил один из шезлонгов в тень веранды и растянулся на нем. По ту сторону озера над холмами висела голубая дымка. Океанский бриз тянулся к востоку через низкую гору. От него делался чище воздух, и он спасал от жары. В Айдл-Валлей было идеальное лето. Кто-то так выразился. Райский уголок для избранной публики. Милейшие люди, сливки общества, люди высшей касты, очаровательные люди. Тихие, как семейства Лорингов и Эдов. Чистое золото.
Глава 34
Так пролежал я с полчасика, пытаясь уяснить себе, что мне надлежит делать. С одной стороны, мне хотелось дать ему основательно напиться и посмотреть, что из этого выйдет. Я не думал, что в его собственном доме, в его кабинете, с ним может случиться что-нибудь особенное. Он мог снова упасть, но не так скоро. Для этого ему нужно довольно много выпить. И обычно большого вреда от этого пьяным не бывает. К нему могло снова вернуться чувство вины, но, скорее всего, на этот раз он просто заснет.
С другой стороны, мне хотелось уехать отсюда и больше не возвращаться, но я подавил это желание. Если бы я поддавался подобным желаниям, то жил бы в том маленьком городке, где родился, работал бы в скобяном магазине и женился на дочери своего шефа. На свет появилось бы пятеро детей, и по воскресеньям утром я читал бы им выдержки из газет, шлепал бы их за плохое поведение, ссорился бы с женой из-за их карманных денег и передач телевидения, какие им можно смотреть.
Возможно даже, я жил бы безбедно, имел восьмикомнатный дом с двумя машинами в гараже. Каждое воскресенье у меня могла быть курица на столе и хорошее вино. Жена с шестимесячной завивкой и куриными мозгами. Ищите в этом счастье жизни, дорогой мой! Я предпочел искать его в большом мерзком грязном городе со всеми его подлостями.
Я встал и снова зашел в кабинет к Роджеру. Он сидел там, глядя в пустоту, с наполовину выпитой бутылкой перед собой, с неопределенной злобой на лице
— Что вам угодно?
— Ничего. Вы хорошо себя чувствуете?
— Не надоедайте мне! У меня на плече человечек, который рассказывает мне истории.
Я взял еще сэндвич с чайного столика и налил стакан пива. Прислонившись к письменному столу, я ел его и запивал пивом.
— Знаете что? — неожиданно спросил Роджер, и его речь вдруг стала яснее.— Я лжец. В моих романах речь идет только о кружевах и кринолинах, шпагах и каретах, элегантности и богатой жизни, дуэлях и храбрых смертях. Но вместо мыла эти люди употребляли духи и имели гнилые зубы, ибо не чистили их. Дворяне Франции мочились на стены мраморного коридора Версальского дворца, а когда прелестные маркизы снимали с себя нижнее белье, то прежде всего бросалось в глаза, что им давно пора было помыться. Вот так и нужно было мне писать.
— Почему же вы этого не делали?
Роджер усмехнулся.
— Тогда я жил бы в пятикомнатном домишке где-нибудь в Комптоне, да и то если бы мне посчастливилось!
Он погладил бутылку с виски.
— Ты одинока, друг мой! Тебе нужно общество.
Роджер встал и нетвердыми шагами вышел из комнаты. Я ждал, ни о чем не думая. На озере тарахтела моторная лодка. Когда она оказалась в поле зрения, я увидел, что нос ее высоко поднят над водой. Позади нее, держась за трое, стоял на доске рослый загорелый парень. Я вышел на веранду и смотрел, как лодка описывает на воде кривые. Спортсмен на доске протанцевал на одной ноге, чтобы сохранить равновесие, затем упал в воду. Лодка постепенно остановилась, парень кролем подплыл к ней, ухватился за трос и снова ловко влез на доску.
Вернулся Роджер со второй бутылкой виски. Моторная лодка затрещала и удалилась. Роджер поставил новую бутылку рядом с первой, сел и задумался.
— Черт побери, не хотите ли вы все это выпить?
Он искоса посмотрел на меня.
— Уходите, дурья голова! Поезжайте домой и уберитесь в кухне или займитесь чем-нибудь еще. Вы мне надоели.
Он проговорил это глухим голосом, и я понял, что на кухне он тоже приложился к бутылке.
— Если я вам потребуюсь, позовите меня.
— Я так низко не опущусь, чтобы иметь в вас потребность.
— Да, да, хорошо. Я побуду здесь, пока не вернется миссис Эд. Вы слышали о некоем Поле Марстоне?
Роджер медленно поднял голову. Глаза его уже не смотрели бесцельно в пустоту. Я заметил, как он старается овладеть собой. Лицо его ничего не выражало.
— Нет, не слышал,— медленно ответил он.— Кто это?
Когда я в следующий раз пришел посмотреть на Роджера, он спал с открытым ртом и взмокшими от пота волосами. Его губы скривились в гримасе.
Одна бутылка виски стояла пустая, в другой не хватало четвертой части. В бокале осталось немного. Я поставил пустую бутылку на чайный столик и выкатил его из кабинета, затем вернулся, закрыл дверь на веранду и опустил жалюзи. Моторная лодка могла вернуться и разбудить его. Я вышел и закрыл дверь кабинета.