Долгое прощание (сборник)
Шрифт:
Почесывая подбородок, он спустился по лестнице. В кабинете Роджера вспыхивало множество фотовспышек, люди входили и выходили. Я сидел в гостиной и ждал вместе с криминалистом в штатском.
Олс сел на край стула, держа во рту незажженную сигарету. Он задумчиво посмотрел на меня.
— Вы знаете, что в прежние времена в Айдл-Валлей были караульные у ворот и частные охранные отряды?
Я кивнул и добавил:
— А также азартные игры.
— Конечно. Это не запрещалось. Вся эта местность до сих пор частная собственность. Как прежде Арроухед или Эмеральд-Бей. Давно уже мне не приходилось вести
— Поистине очень предупредительно с их стороны,— заметил я.— Что поделывает миссис Эд?
— Она спокойна, наверно, проглотила несколько таблеток. Там наверху их много сортов, даже димедрол есть. Это скверное средство. В последнее время вашим друзьям не очень-то везет, не правда ли? Все они протягивают ноги.
Мне нечего было на это сказать.
— Самоубийства с помощью огнестрельного оружия всегда меня занимали,— как бы между прочим произнес Олс.— Уж больно легко их инсценировать. Жена сказала, что его убили вы. Как она могла прийти к такому заключению?
— Я думаю, она сказала это в переносном смысле.
— Больше здесь никого не было. Вы говорили, что знали, где лежит револьвер, знали, что он заряжен, знали, что парень недавно выстрелил из него, когда жена боролась с ним и отняла оружие. В тот вечер вы тоже были здесь. Видимо, помощи от вас было немного.
— Сегодня я обыскал его письменный стол. Там револьвера не было. Я просил его жену спрятать оружие. Но сегодня она сказала, что не сделала этого.
— Когда именно она сказала? — спросил Олс,
— Когда вернулась домой, до того как я позвонил в полицию.
— Вы обыскали письменный стол? Зачем? — спросил Берни Олс, равнодушно глядя на меня, словно его не интересовал мой ответ.
— Парень здорово напился, и я подумал, что было бы неплохо убрать от него оружие. Но в ту ночь он не пытался покончить с собой. Он просто инсценировал это.
Берни кивнул, вынул изо рта изжеванную сигарету, бросил ее в пепельницу и сунул в рот новую.
— Я бросил курить,— объяснил он.— Стал от курения сильно кашлять. Но эта штука до сих пор не дает мне покоя. Как-то не по себе, если не держу во рту сигарету. Вы должны были присматривать за ним, когда он оставался один?
— Никоим образом. Он пригласил меня к обеду. Мы с ним поговорили, он был очень угнетен тем, что не ладилось дело с книгой. И не придумал ничего лучшего, как напиться. Не думаете же вы, что я должен был отнять у него бутылку?
— Я еще ничего не думаю. Просто пытаюсь представить себе всю картину. А сколько вы сами выпили?
— Я пил только пиво.
— Плохо, что вы здесь оказались, Марлоу. За что был выписан этот чек? Тот, который он выписал, а потом разорвал.
— Все уговаривали меня пожить здесь и присматривать за ним. Все — это он сам, его жена и его нью-йоркский издатель, некий Говард Спенсер. Вы можете его спросить. Я отказался от этого. Потом она сказала мне, что ее муж где-то лечится — она не знает, где именно,— и просила меня разыскать его и доставить домой. Я выполнил это поручение. И один раз мне пришлось тащить его пьяного из сада в дом и класть в постель. Мне не хотелось этим заниматься, Берни. Я делал это против своего желания, просто у меня не
— Это не связано с делом Ленокса?
— О праведное небо, это же совсем не дело Ленокса!
— Совершенно верно,— сухо заметил Олс.
В дом вошел мужчина,, он поговорил с криминалистом, затем обратился к Берни.
— Там приехал доктор Лоринг, капитан. Говорит, что его вызывали. Он лечащий врач жены покойного.
— Впустите его!
Мужчина вышел, и появился доктор Лоринг со своим черным чемоданчиком. On был холоден и элегантен в летнем костюме. Лоринг прошел мимо, не посмотрев на меня.
— Она наверху? — спросил он Берни.
— Да, в своей комнате.
Берни встал.
— Зачем вы прописали ей димедрол, доктор?
Лоринг бросил на него злобный взгляд.
— Я прописываю своим пациентам то, что считаю нужным,— холодно ответил он,— и не намерен объяснять причины. Кто сказал, что я прописал ей димедрол?
— Я. Там наверху баночка, и на ней стоит ваше имя. У нее в ванной целая аптека. Наверно, вам неизвестно, доктор, что у нас в управлении есть довольно полная коллекция таблеток. Голубой горошек, красные птички, желтый Джек, идиотские шарики и другие. Димедрол-— одно из самых скверных средств. Его, как я слышал, принимал Горинг. Глотал их по 18 в день, чтобы быть пьяным. Наш военный врач потратил три месяца, чтобы отучить его от этого.
— Мне неизвестно, что обозначают эти названия,— ехидно сказал Лоринг.
— Неизвестно? Плохо. Голубой горошек — это амитал натрия. Красные птички — секонал, желтый Джек — нембутал. Идиотские шарики — барбитурат с кодеином. Димедрол :— синтетический наркотик, который вызывает привычку к нему, а вы так легко прописываете его. Разве эта дама серьезно больна?
— Пьяница муж может вызвать у жены серьезные недуги,— ответил Лоринг.
— С ним вы не хотели заниматься? Очень плохо. Миссис Эд наверху, доктор.
— Вы наглец! Я доложу о вас.
— Да-да, доложите, пожалуйста,'-—сказал Берни.— Только сначала позаботьтесь о том, чтобы у дамы прояснилась голова. Я должен допросить ее.
— Я сделаю то, что сочту нужным для ее состояния. Вы случайно не знаете, кто я? И только для ясности я скажу: мистер Эд не был моим пациентом. Я не имею дела с алкоголиками.
— Имеете дело только с их женами? — проворчал Берни.— Да знаю я, кто вы, доктор. И умираю от страха,-Моя фамилия Олс. Капитан Олс.
Лоринг поднялся по лестнице. Берни снова сел и усмехнулся,
— С людьми такого сорта нужно быть дипломатичным,—: заметил он.
Из кабинета вышел мужчина в очках и подошел к Берни.
— Капитан!
— Выкладывайте!
— Рана контактная, типичная для самоубийства. На револьвере мы вряд ли найдем отпечатки пальцев. Он весь в крови.
— Может ли это быть убийством, если человек спал или был сильно пьян? — спросил Берни.
— Конечно, но на это нет никаких указаний. Револьвер «веблей». Для этого оружия характерно, что курок взводится с трудом, но спуск очень легкий. Положение оружия объясняется отдачей при выстреле. Я не нашел ничего противоречащего самоубийству. Многое зависит от содержания в крови алкоголя. Если оно чересчур высоко, то...— Он замолчал и пожал плечами.— ...то, возможно, я усомнюсь в том, что это обыкновенное самоубийство.