Доля Пути: Лето
Шрифт:
Волей.
Краска начала тускло светиться, оторвалась от бумаги и доля стала терять форму. Тогда я, уже чуть ли не в бешенстве, пожелал, чтобы она вновь выровнялась. Еле заметно вспыхнуло, краска будто растворилась, а в воздухе, прямо перед моим лицом, переливался всеми оттенками серого миниатюрный образ пирамиды. Ещё раз вспыхнуло — уже озарение в моём ущербном мозгу и я ладонью припечатал долю к бумаге. Листок поменял цвет на серый, затем снова побелел, только теперь в его центре была еле различимая доля «Крепость» — будто современные водяные денежные знаки.
— Хм... Не так уж и плохо, —
«Бумажку»? Н-д-а-а-а... Эту бумажку сейчас если только ножом резать. Хотя нет. Разорвать, точнее разломать я её смог, но с трудом. Офигеть!
— Только вот, злость тут не причём, — прервал мои восторги Наставник. — И накануне с потоком воздуха, и сейчас — ты злобой помог себе. Дыхание и Сила, как его часть, это — от Творца. Но Воля — это твоё продолжение. Разве нужно тебе злиться, чтобы своей рукой взять кисть со стола? Или заставить ноги идти? Воля уже часть тебя, просто прими это! Попробуй ещё раз.
Он пододвинул ко мне кисть, но я не торопился её брать — такой же костыль, как и злость, и краска, и мой разум. Я закрыл глаза и постарался ощутить пространство вокруг, как на последнем закате. Снова это упоительное чувство — я был сразу везде. Поиграл со струями родника, всколыхнул стопку листов, прикоснулся к костру и удивился тому, что он приятно тёплый. Вот — навес, Наставник, земля, каждая травинка...
Я представил долю «Крепость». Придал ей объём, сделав трёхмерной. Добавил жёсткости её граням, рёбрам и основанию. Я вообразил, как эта фигура становится частью... моего пространства. И открыл глаза. Перед лицом висела бледная, еле заметная пирамидка. Заглушая раздражение, я стал "раскрашивать" долю в серые тона. Это было трудно, как пытаться удержать мыльный пузырь. Но я справился и посмотрел на Наставника.
— Теперь прими её. Как частицу своей Воли — как язык пламени, который лишь часть костра, как капля, что лишь часть потока. Заставь Волю запомнить её.
«Как воспоминание», — подумал я и поднёс ладонь к парящей пирамидке.
Я представил то грозовое облако, которое изгнало беса из собаки и мою руку окутала Воля — еле заметным маревом, на которое и опустилась доля. Затем, я сжал ладонь. Пространство внутри и вне меня колыхнулось. Дрожь прошлась по всему телу. Раскрыл ладонь — доля «Крепость» исчезла, она стала частью меня. Я чувствовал, что смогу изобразить её своей волей когда захочу, почти мгновенно.
— Очень хорошо.
Так, он похвалил меня во второй раз.
— Теперь, смотри сюда!
Наставник положил передо мной буквы, вырезанные из дерева.
— Что видишь?
— Слово «Внимание».
— Уверен, хе-хе?
— Хм... Больше я ничего не вижу.
— А так?
Он накрыл ладонями первую и последнюю буквы и... Какого...?
— Это доли!!! Но, я их ещё не знаю.
— Да, это те самые, крупные, осколки, которые стали древнейшими языками людей. Людей, которые ещё помнили Первых, разговаривали с ними. Конечно, от тех языков даже отголосков не осталось. Да что говорить? Вот, в твоём мире есть языки, которые не менялись тысячелетиями? То-то. А со времён Первых прошло... М-д-а-а-а. Но многие Знающие, в их числе и Суэн, искали и находили наречия,
Он убрал руки и, передо мной на столике, деревянные буквы вновь сложились в слово... «Смотри». Да что ж это такое?!? Мозг мой бурлил. А Наставник продолжал:
— Первым не нужны были костыли, вроде малых долей или других Знаний. Творец наделил их частицей своей силы и дал им Речь и Слова. Слова, что поймёт любой разумный, даже если он впервые видит и слышит их. Вникаешь?
— Но... Как это возможно?
Мой разум просто не мог постичь этого.
— Помнишь нашу первую встречу? Что я сказал тебе в конце?
— Ты рассказал мне о приходе Дыхания.
— А прямо перед этим?
— Ты...
Я вспомнил. — Тот миг, когда мир замер вокруг меня от одного единственного слова «Слушай!», которое и меня заставило застыть, как парализованного.
— Да, хе-хе, вижу — ты вспомнил. Тогда я сказал именно это слово. У него множество значений, даже смыслов, но суть одна — Молчание. И чем сильнее Воля Искусника, тем глубже будет молчание — по его желанию даже пространство замолчит ненадолго.
Я осмысливал, а Наставник продолжал. Он рассказал мне ещё много всего. Этот Сон был самым долгим из всех.
***
В том Сне я узнал, что слова из Речи Первых — величайшая редкость и всегда были самым желанным Знанием. Да, только Искусники могли произносить их вслух, вплетая в структуру своей Воли, но и другие Знающие использовали их — ведь даже начертанные или составленные из фигурок правильных долей эти Слова имели огромную силу.
В том сне я, наконец, осознал какой адский труд мне предстоит, чтобы только встать на мой Путь. А потом, уроки стали сниться мне почти кажду ночь.
Моя стезя — пространство — контроль, манипуляции, искажения, некие «короткие пути». Не, не, не — никаких порталов или пространственных карманов, тпру, хомяк, откормленный отборным фэнтези, Наставник меня с этим сразу "обломал". Такое даже богам не подвластно, «борейским, эллинским или нильским, например», которые «суть есть Знающие, преодолевшие последний порог силы и переставшие быть людьми, но не до конца, ещё в эпоху до Циклов» и которые «проснуться далеко не все и очень нескоро» так что, мне этим нечего себе голову забивать.
А люди, даже самые могущественные, не могут нарушать законы мироздания, установленные Творцом. Как не могут адепты Бытия путешествовать во времени или воскрешать умерших, как не способны Жрецы превращать воду в вино, как не подвластно никому порабощение чужого разума, так этими законами, не позволено издеваться над пространством, как мне вздумается.
Но...
Мне, как детищу эпохи юристов и маркетологов, не пришлось долго объяснять того, что в любом законе есть лазейки. Короче говоря, и без порталов, мне будет чем заняться в моей новой, надеюсь, долгой жизни.