Должница
Шрифт:
– Да и подружка твоя, кажется, не против. Наконец-то Макар перестанет быть холостом!
– И квартира у него есть, и дом, и машина…
Они продолжают играть в незатейливую игру, а меня начинает тошнить от запаха бекона на завтрак. Резко встаю из-за стола, благо Руднев более не удерживает меня, только взглядом предупреждает, чтобы я далеко не уходила.
Эта поездка очень важна для него. Не желая злить Руднева еще больше, я не устраиваю сцен и пытаюсь просто уйти от запаха жареного бекона как можно дальше. Ложусь на длинный
Прикрываю глаза, охватываемая волнением. С виду Макар не такой зверь, как Руднев. Да, он не менее опасен, и взгляд его не менее жесток, но…
Он ведь не тронет Веронику?
В этих мыслях я полностью абстрагируюсь от окружающего смеха и голосов.
Однако, моей выдержки хватает ровно на пять минут. Больше не желая бездействовать, я резко открываю глаза и намереваюсь сиюминутно побежать в дом, вот только… встречаюсь взглядом с янтарными глазами и замираю от подскочившего пульса.
Янтарные глаза оказались напротив. Руднев был очень близко. Его опасный взгляд лишает меня дыхания, а в следующую секунду его губы под натиском силы накрывают мои.
Что происходит?!
Совсем рядом я слышу возгласы и смех его друзей, а внутри себя я чувствую ураган, сметающий все на своем пути. Его пальцы чуть сжимают мой подбородок, заставляя меня поддаться этой игре, затеянной сильными и опасными мира сего.
Клубок ненависти к человеку, изменившему мою жизнь, продолжает расти с каждым движением его языка во мне.
Это было желание. Это было развлечение. Для него это все – есть развлечение. Обычная игра на желания, которую затеяли богатейшие за завтраком в своем отнюдь не скромном поместье. А я – лишь пешка в их игре.
Даже дом моего отца, где я провела все свое детство, не был ровней этой «даче». И я сама не была таковой для них. Все это время я чувствовала себя ланью среди стаи хищников.
Опускаю руки, переставая бороться. Я буду ждать. Буду ждать эти чертовы четыре месяца, которые ему осталось прожить. Чтобы затем – сбежать, покинуть этот город и страну, укрыться от его брата и остальных, кому понадобится МОЙ ребенок.
Раскрывая горизонты, Руднев вбирал в себя мои губы и толкался языком навстречу моему, но я усердно пыталась сбежать, отстраниться. Прекратить этот поцелуй, в котором была помесь огня, страсти, принуждения и страха.
Тогда как при каждом сопротивлении его руки заставляли меня покориться ему, его укусы и настойчивый язык заставляли меня признать того, в чьих руках находится моя жизнь. Признать властителя моей жизни.
Это закончилось так же резко, как и началось. Наконец, его губы оставили меня в покое. Мы смотрим друг другу глаза в глаза. Янтарные, полыхающие огнем, и мои, желающие Рудневу скорой смерти.
– Сегодня мы уезжаем, Аля, - предупреждает он.
Резко поднимаюсь с гамака, игнорируя возгласы и смех его «друзей». Забавная игра.
Сбегаю в дом. Сбегаю, гордо подняв подбородок. Выпрямив спину. Ухожу со слезами на глазах.
Вот только в доме меня ждал еще один сюрприз, и это была Ника, выбежавшая прямо из спальни Макара в одном нижнем белье. В ее трясущихся руках были какие-то вещи. Она выбежала оттуда с огромными от страха глазами, ее тело дрожало, а ее грудь поднималась часто-часто.
– Ника… - громко сглатывая, шепчу я.
Огромное чувство вины расползается по моим венам. Слезы застилают мне глаза. Я смогла пережить случившееся со мной, но переживу ли я, если то же самое произойдет с моей подругой?..
– Что он сделал с тобой?!
Глава 15.
– Ника, что он сделал с тобой?! – повторяю громче, хмуря брови.
В этот момент я была готова убить Макара, Артема и всех его друзей. И плевать мне было на то, что Артем открутит мне шею прежде, чем я успею это сделать. И все равно, какая расплата за этим последует – я и так, кажется, по уши в долгах.
Но вместо этого Вероника молча пожимает плечами и странно поглядывает на меня, словно я сказала нелепую глупость.
– С чего ты взяла, что он что-то сделал со мной?
– Тогда почему ты в таком виде? И тебя всю трясет, Ника. Говори, или я сама пойду к нему узнавать.
Я увожу ее в спальню, плотно закрывая за нами дверь.
– Я разозлилась и тут же выбежала из его спальни, потому что… В общем, Аль, Макар сказал, что мы переспали, - ошарашенно выдает подруга.
Мне хочется начать материться, потому что другими словами выразить это было невозможно.
– Но ведь все было добровольно? – уточняю с замиранием сердца, - ты выглядишь неважно, Ника, и я знаю, на что они способны…
– Успокойся, Аля. Меня никто не насиловал, если ты об этом, - взволнованно шепчет она, наспех натягивая на себя штаны, - дело в другом.
– Ты не знаешь, на что они способны, - качаю головой, - как ты оказалась в его спальне?
– Макар не такой, как твой Руднев. И, между прочим, я тебя пытаюсь спасти, Алька.
– Да, Макар не такой. Возможно, что он даже хуже. Не нужно меня спасать ценой своего блага, Ника.
Схватив мою расческу с полки, подруга принялась причесываться. Кажется, ее волнение почти сошло на нет, а вот у меня лишь нарастало дурное предчувствие.
– Я засыпала в своей постели. Больше я ничего не помню, Аль, - выдыхает она, - я проснулась в его постели в одном нижнем белье, я лежала в его объятиях и не могла шевельнуться толком. А затем он сказал, что все было прекрасно, и я могу быть свободна.
– Так было или нет? Послушай, будет лучше, если у вас ничего не было. Это опасные люди. Пожалуйста, скажи, что ты не влипла во все это!
– прошу я.